Мир победившей Смерти

Когда до трещины осталось метров триста, начал замечать изменения в окружении и сразу насторожился. Снег, словно в нулевые из-за котельных, покрылся черной сажей. Явственно ощущался поток теплого, пусть и гнилостного, воздуха. А еще, как и при открытии огромной трещины, прямо-таки кожей ловил порывы насыщенного энергией фона. И от понимания этого стало как-то не по себе.

На расстоянии прямой видимости вышел метров за двести от прохода. Вышел и замер, отмечая, сразу два нюанса. Нет, трещина огромной не была. Более того, достав бинокль, удалось убедиться, что она вполне себе обычного размера. А вот второй нюанс заставил напрячься. Вокруг места её появления бродили скелеты. Десятка два навскидку. От обычных человеческих их отличала только походка и пальцы, что имели вид длинных заострённых когтей. Относительно походки-то, передвигались они сгорблено, практически касаясь руками земли. Ах да, еще пасти их внушали опасения. Челюсти намного массивнее, а уж про богатый набор зубов можно и вовсе умолчать. Там любая акула обзавидуется. Довершали картину остатки гнилой плоти. Какие-то невнятные ошметки висели на костях и зачастую качались в такт движения скелетов. Неприятное зрелище, особенно в те моменты, когда плоть оставалась на голове.

Что ж, кратник на калаше позволял уверенно вести цель даже на таком расстоянии. Подходить ближе к такой ораве однозначно плохая идея. А так, пока они до меня доберутся, да еще и по снегу, глядишь, и удастся сократить их количество вдвое.

Первый выстрел разнесся по округе тихим хлопком. Да, выстрел с глушителем это не так тихо, как показывают в фильмах, но всё равно заметно тише, нежели без него. А еще, как я понял после первого попадания, на такой дистанции твари меня не видят. Хотя глаз-то у них и нет, так что, скорее, не чувствуют. Притихли и замерли это да, что мне было только на руку.

В итоге отстрел двух десятков превратился в какой-то фарс. Мазал я неприлично часто — опыта на такой дистанции не так уж и много. Но, тем не менее, справился за один магазин. Правда, был он на шестьдесят патронов, но не суть. И, естественно, сразу рваться вперед не стал. Замер, прислушался к воцарившейся тишине и чуть не получил инфаркт жопы, когда внезапно зазвонил телефон.

— Слушаю, — принял я вызов от Палыча.

— Юра, что за выстрелы? Помощь нужна? — голос спокойный, пусть и слегка напряжен.

— Нормально, — дернул я щекой. — Около двух десятков скелетов возле трещины бродило. Пришлось пострелять. Но они даже не чухнули — дистанция большая была.

— Понятно, — с облегчением выдохнул Палыч. — Думал уже, что серьезное.

— О, кстати! — хмыкнул я. — Вы раз еще не уехали, давайте-ка по моим следам, рубины соберете. Сейчас как раз запомните, где тела лежат, чтоб потом в снегу не ковыряться. «Сайга» с собой?

— Естественно, — ответил Палыч. — Дождешься? Или пойдешь?

— Пойду, пожалуй, — подумав пару мгновений, бросил я. — Не хочу время зазря терять.

— Давай, удачи тебе, — связь оборвалась, а я продолжил осмотр окрестностей в прицел.

Когда убедился, что больше никого нет, принялся набивать пустой магазин. И вроде бы в разгрузку таких помещалось пять, но один хрен, пренебрегать даже такой мелочью не стал. Справился быстро, и уже подходя к трещине, замер, уловив непонятный звук где-то на границе слышимости. Но постояв несколько секунд, чуть повел плечами, опознав в нем звук работы бензопилы. Далекий, собака, от того с первого раза и непонятный.

— Что ж, — повел я плечами, — пора.

Ожидание отсутствия снега с той стороны жестко обломилось, стоило только калейдоскопу картинок пропасть. Не было вокруг ни леса, ни полей, ни гор. Только темный рукотворный туннель, уходящий вдаль, да небольшие клочки флуоресцентного мха, что разгонял кромешный мрак.

Как интересно.

Неприятное, даже скорее мерзкое послевкусие тут же поселилось во всем теле. Местный фон, он был забит гнилью, а если точнее смертью. Обволакивая ядро, он буквально пропитывал всего меня. Напористо, жестко. Даже сильнее, чем в прошлый раз в долине. Спустя несколько секунд и вовсе стало казаться, что только-только прожевал кусок протухшего мяса. Во рту появилась неприятная, тягучая слюна и тут же отрыжка тухлым яйцом.

— Какая мерзость, — вырвалось у меня шепотом.

Обернувшись назад, наткнулся на точно такой же проход. Вот теперь стало совсем не по себе. Не то чтобы я клаустрофоб, но одно дело, когда ты посреди, пусть даже мертвого, но леса, и совсем другое, когда стоишь посреди длинного, уходящего непонятного куда, туннеля. Причем он абсолютно точно рукотворный. Ровная, каменная кладка идеально сохранилась, как и подставка под факел, что виднелась чуть дальше. Ширина туннеля метра три, высота — четыре. Благодаря этому стены и потолок не сильно уж давили на нервы. Пол сухой, без мусора. Воздух затхлый, с гнилостным послевкусием.

Фонарик включился спустя пару минут прислушивания. Толстый луч фонаря устремился вперед, высвечивая коридор на десятки метров вперед. Позади была точно такая же история. Ни поворотов, ни ответвлений. По крайней мере, пока.