Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

Афроамериканцы и латиноамериканцы ныне сдают стандартные тесты по точным наукам существенно лучше, чем в 1960-х гг., и из всех этнических групп результаты сдвинулись в сторону улучшения только у них. Разрыв между средними показателями по математике у белых и черных американских школьников по-прежнему велик — до двух-трех баллов школьной оценки, — но разрыв между белыми выпускниками американских школ и выпускниками японских, канадских, британских или финских школ вдвое больше (не в нашу пользу). Слабо мотивированный и плохо обученный человек, естественно, ничего толком не знает — тут никакой мистики. Юные афроамериканцы, выросшие в приличном пригороде с родителями, имеющими высшее образование, и показатели имеют не хуже, чем у белых американцев из тех же пригородов и с такими же родителями. По статистике, если ребенок попадает в программу Head Start[122], его шансы найти в будущем хорошую работу удваиваются, а программа Upward Bound[123] дает вчетверо большую вероятность поступления в университет. Иными словами, когда мы беремся решать проблему, у нас все получается.

Можно ли что-то сделать и на уровне колледжей и университетов? Первоочередные меры: повышать статус преподавателей, а карьеру преподавателя прочно привязать к результатам его учеников при написании стандартизированных тестов с двойной слепой проверкой. Зарплату повысить до тех сумм, которые специалисты могли бы получить в промышленности; побольше тратить на гранты, стипендии, лабораторное оборудование; сделать программу более разнообразной и вдохновляющей, привлечь членов факультета к написанию учебников, и от каждого студента в обязательном порядке требовать участия в лабораторных работах, причем особое внимание уделять тем видам работ, которые традиционно выходят за рамки академических интересов. Нужно также привлекать к государственному образованию лучших ученых-теоретиков: пусть составляют учебники, выступают с лекциями, печатают статьи в газетах и журналах, участвуют в телепередачах. И, может быть, ввести обязательный курс скептического мышления и научного метода на первом году обучения?

* * *

Поэт-мистик Уильям Блейк глядел на Солнце и видел там ангелов, в то время как более мирские люди видели «всего лишь предмет, размером и цветом похожий на червонец». В самом ли деле Блейк видел на Солнце ангелов или то была ошибка восприятия или когнитивная ошибка? Ни на одной фотографии Солнца я ничего подобного не видел. Мог ли Блейк уловить нечто недоступное камерам и телескопам? Или объяснение нужно искать в голове Блейка? И разве истина, установленная современной наукой, не более удивительна и прекрасна: не ангелы и не золотая монета, но огромная сфера, в которой вместился бы миллион наших планет, и в недрах этой сферы плотно стиснуты ядра атомов, водород превращается в гелий, энергия, миллиарды лет копившаяся в водороде, высвобождается, согревая и освещая Землю и другие планеты, и тот же процесс повторяется еще в 400 млрд. солнц галактики Млечного пути!

Чертежи, подробная инструкция и план по сборке человека заняли бы примерно тысячу томов формата большой энциклопедии. Но эта информация умещается в каждой клетке вашего тела. Квазары находятся так далеко, что их свет начал излучаться по направлению к Земле еще до того, как Земля сформировалась. Каждый человек на Земле происходит от одних и тех же предков, еще не людей, но уже не обезьян, обитавших в Восточной Африке несколько миллионов лет тому назад — все мы родственники.

Любое из подобных открытий повергает меня в восторг. Когда я думаю о них, сердце бьется чаще. Ничего не могу с собой поделать. Наука — это чистая радость. Каждый раз, когда космическому кораблю удается поближе рассмотреть новый мир, я опомниться не могу от изумления. Мы, специалисты по планетам, говорим себе: «Так вот как это устроено! А мы-то и не догадывались!» Природа всегда оказывается изощреннее, сложнее и элегантнее, чем мы в состоянии вообразить. Даже удивительно, сколько ее тайн удалось раскрыть при нашей-то ограниченности!

Едва ли не каждому ученому знаком этот миг благоговейного изумления — перед открытием или внезапным озарением. Наука в чистом виде, теоретическая наука, без сиюминутного практического применения, наука ради науки — это чрезвычайно насыщенное эмоциями занятие как для тех, кто непосредственно в ней работает, так и для тех, кто лишь интересуется время от времени, что там новенького наоткрывали.

Это похоже на детектив: задаем ключевые вопросы, проверяем альтернативные объяснения — глядишь, и приблизились к настоящему открытию. Вот несколько примеров, простых и не очень — я подбирал их более-менее случайно:

• Может ли прятаться неизвестное целое число между 6 и 7?

• Может ли прятаться неизвестный химический элемент между элементами под номером 6 (углерод) и номером 7(азот)?