Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме

Первый и второй случай приводятся в досье ФБР. Два последних включены в исследование, проведенное в 1994 г. доктором Гейл Гудман, психологом из Калифорнийского университета в Девисе, и ее коллегами по поручению Национального центра по насилию над детьми. Исследователи проверили более 12 000 жалоб на сексуальное насилие, связанное с сатанинскими ритуалами, и не обнаружили ни единого действительно «сатанинского». Терапевты узнают о подобных случаях лишь благодаря «признанию пациента под гипнозом» или делают выводы на основании «страха ребенка перед сатанинскими символами». Иногда диагноз выводится из вполне обычного для многих детей поведения. «Лишь изредка обнаруживались материальные свидетельства, как правило, шрамы». Но и «шрамы» оказывались либо едва заметными, либо вовсе вымышленными. «Даже если шрамы имелись на самом деле, они могли быть нанесены жертвой самой себе». Это опять же похоже на ситуации с инопланетными похищениями, которые будут описаны ниже. Джордж Гэнэвей, профессор психиатрии Университета Эмори, высказал предположение: «наиболее правдоподобным источником воспоминаний об участии в культе может оказаться взаимный обман пациента и терапевта».

Один из самых пугающих случаев «восстановленных воспоминаний» о сатанинском культе и связанном с ним насилии описан Лоренсом Райтом в замечательной книге «Вспоминая Сатану» (Remembering Satan, 1994). Эта беда приключалась с Полом Ингрэмом: жизнь его была разрушена лишь потому, что Пол оказался чересчур доверчив, слишком подвержен внушению и не относился к окружающему со скептицизмом. В 1988 г. Пол Ингрэм возглавлял республиканскую партию в Олимпии, штат Вашингтон, был первым заместителем шерифа, пользовался всеобщим уважением как глубоко религиозный и надежный человек, его приглашали в школу объяснять детям опасности наркомании. Но в один ужасный день одна из его дочерей после чрезвычайно эмоциональной сессии в ритрите фундаментальных христиан предъявила обвинение (их будет еще много, каждое следующее омерзительнее предыдущего): отец изнасиловал ее, она от него забеременела, он ее пытал, отдавал на потеху другим заместителям шерифа, заставил участвовать в сатанинских оргиях, где расчленяли и поедали младенцев… Все это якобы продолжалось с раннего ее детства почти до момента, когда девушка начала «припоминать».

Ингрэм не понимал, с какой стати его дочь стала выдумывать такие ужасы. Хотя сам он ничего подобного не помнил, следователи, психотерапевт и священник из церкви «Вода Жизни» дружно уверяли его, что сексуальные маньяки часто подавляют воспоминания о своих преступлениях. Ингрэм честно старался вспомнить, он готов был к сотрудничеству. После того как психолог применил гипноз с закрытыми глазами и ввел его в транс, Ингрэму привиделось нечто похожее на то, о чем ему говорили в полиции. Это были не привычные воспоминания, а скорее, обрывки туманных образов. Как только Ингрэму удавалось ухватить такое воспоминание, его поощряли продолжать — поощряли тем ревностнее, чем отвратительнее был явившийся ему образ. Пастор заверял, что Бог позаботится о том, чтобы всплывали только истинные воспоминания.

«Ох, иногда кажется, будто я все сочиняю, — страдал Ингрэм, — но я не придумываю». Он возлагал ответственность на бесов. Поддавшись тому же внушению — приход полнился слухами об очередных ужасных признаниях Ингрэма — и под давлением полицейских следователей другие дети Ингрэма и его жена тоже начали «припоминать». Достойных граждан запутывали в дело о сатанинском культе. Насторожились полицейские силы по всей Америке. Многие считали это лишь вершиной айсберга.

Из Беркли в качестве эксперта пригласили Ричарда Офши, и Офши провел контрольный эксперимент. Наконец-то глоток свежего воздуха! Достаточно было намекнуть Ингрэму, что он принудил сына и дочь к кровосмесительной связи, и попросить его применить технику «восстановления памяти», как тот сразу же «вспомнил» все, что требовалось. Не понадобилось ни давления, ни запугивания — хватило подсказки и техники припоминания. Однако «жертвы», которые уже столько всего «припомнили», в данном случае вдруг заупрямились и опровергли показания отца. Об этом сообщили Ингрэму, но тот упорно отрицал даже предположение, будто он мог что-то выдумать или поддастся внушению. Нет, для него этот постыдный эпизод был столь же «реальным», как и все остальные.