Мир После (ЛП)

Тем немногим счастливчикам, кому удается перебраться, повезло. Скорпионы, словно ленивые хищники, заняты ближайшими жертвами и не обращают внимания на тех, кто ускользнул.

Когда жертвы соскальзывают на землю, скорпионы присасываются к ним. В то же время твари теряют интерес к тем, кто перебрался через ограду и бежит к школе через улицу. Скорпионы взлетают и вертятся как облако насекомых, прежде чем раствориться в темнеющем небе.

Что-то шуршит за моей спиной, и я разворачиваюсь с мечом наготове.

Это мама идет ко мне шаркающей походкой.

Мы единственные люди, двигающиеся по эту сторону забора. Остальные кажутся мертвыми. Я продолжаю прятаться в тени на случай, если скорпионы вернуться, но вокруг тихо и спокойно.

Мама в замешательстве смотрит на меня.

— Она пропала. Я потеряла ее.

Слезы сверкают на ее окровавленном лице. Шатаясь, она идет к забору, не обращая внимания на упавших людей.

— Я в порядке, мам. Спасибо, что спросила. — Я хватаю медведя и вытираю кровь с меча его шифоновой юбкой. — Ты в порядке? Как ты выжила?

— Конечно ты в порядке, — она продолжает иди. — Ты невеста дьявола, а это его создания.

Я вкладываю меч в ножны и надеваю наверх медведя.

— Я — не невеста дьявола.

— Он вынес тебя из огня и позволил воскреснуть из мертвых. У кого еще есть такие привилегии, как не у невесты дьявола?

Она единожды увидела меня на руках у парня и сразу же поженила нас. Интересно, что подумает Раффи о том, что моя мама будет его тещей.

— Ты видела, куда пошла Пейдж?

— Пропала, — ее голос сорвался. — Я потеряла ее в лесу.

Моя реакция на эти слова была бы однозначной на прошлой неделе. Теперь же я не знаю, что испытываю — панику или облегчение. Возможно, и то и другое.

— Ты спряталась от скорпионов? — спрашиваю я. — Как ты выжила?

Ни слова в ответ.

Если бы кто-то сказал мне, что у моей мамы есть магические способности, я бы без проблем поверила в это. Это даже особенно не удивило меня, что она выжила каким-то чудесным образом.

Я следую за ней к забору. Весь путь усеян жертвами, лежащими в неудобных, неестественных позах. Хотя на них больше не нападают, они продолжают съеживаться и усыхать как вяленое мясо. Роща выглядит как поле боя, усыпанное человеческими телами.

Мне хочется успокоить жертв, сказать им, что они поправятся и все будет отлично, но, учитывая размах нападения, я не уверена, что так и будет.

Пара скорпионьих тел лежит на поле среди жертв. Один застрелен в живот, второй — в голову.

Мама осматривает тела, словно ищет кого-то. Она вытаскивает одного, с застывшей гримасой ужаса на лице, и тащит его к упавшей секции ограды.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Подношение, — отвечает она, с трудом таща беднягу. — Нам нужно отыскать Пейдж, а значит, нам нужно подношение.

— Ты пугаешь меня, мам, — тяжело вздыхаю я.

Она не просит моей помощи, вскидывает вверх мужчину и насаживает на кол. Он соскальзывает обратно на кучу тел.

Я хочу остановить ее, но когда в ее голове созрел безумный план, ничто на свете не остановит ее.

Опускается ночь. Облако скорпионов давно исчезло вдали, и в небе нет ни одного отбившегося от стаи.

Мысль о том, чтобы бродить в роще в темноте, разыскивая мою демоническую сестру, не совсем совпадала с моими представлениями о хорошо проведенном времени. Однако она не могла путешествовать одна по многим причинам. И будет намного лучше, если ее найду я, а не перепуганные люди из Сопротивления.

Так что я оставляю маму делать то, что она там задумала, и возвращаюсь в тень рощи.

Глава 20

Уже почти что ночь, когда я возвращаюсь к резне у ограждения. В тумане вокруг жертв блуждают люди. Некоторые склонились над павшими близкими, другие погрузились в плач и выглядят испуганными. Несколько человек роют неглубокие могилы.

Моя мать закончила свой проект, хотя ее саму нигде не видно. Мужчина, которого она тащила, теперь сидит на груде тел, руки его вытянуты через забор, словно он испуганное и пугающее чучело. Она привязала его к месту кусками веревки, которые, скорее всего, нашла у одного из парней, что поймали Пейдж.

Ярко-красная помада акцентирует внимание на его искаженных в крике губах. Рубашка на пуговицах распорота, обнажая почти безволосую грудь. На ней, в сообщении, написанном помадой, говорится:

"Тронь меня — и займешь мое место".

Устрашающий эффект от работы моей матери весьма высок. Каждый старается обходить тело стороной.

Когда я прохожу мимо тел, к женщине, лежащей вблизи, нагибается мужчина и проверяет ее пульс.

— Послушайте, — говорю я. — Эти люди могут быть и не мертвы.

— Но не эта. — Он продвигается к следующему телу.

— Может казаться, что они мертвые, но они могут быть просто парализованы. Это действие жала. Оно парализует и заставляет тебя выглядеть мертвым во всех отношениях.

— Ну да, отсутствие сердцебиения тоже. — Он качает головой, выпускает запястье парня, которое проверял, и движется к следующей жертве.

Я следую за ним, в то время как солдаты целятся своими винтовками в небо в поисках любых признаков повторного нападения.