Мир после нас. Как не дать планете погибнуть

И все же половинчатый либерализм уже в течение многих лет перекладывает на плечи отдельных граждан задачу по предотвращению гибели планеты, и выполнять эту задачу они должны с помощью своих покупательских решений. Тот, кто хочет каким-то образом помочь сохранению окружающей среды, должен следовать принципам устойчивого потребления. Это ни больше ни меньше как приватизация защиты природы. Отличная идея для бизнеса, ведь теперь ответственным потребителям можно предлагать новые товары с соответствующими этикетками, которые успокоят их совесть. Удобно и политикам, потому что таким образом они избегают неприятных обязанностей – преодолевать сопротивление, налагать ограничения, а то и запрещать что-либо.

И как далеко мы уже зашли по этому пути?

Несмотря на то что число биомаркетов растет, а органические продукты теперь тоже продаются со скидками, их доля на продовольственном рынке в Германии пока что составляет меньше 10 %. С экологически чистым мясом все обстоит еще печальнее, его доля составляет максимум 2 %, а по отдельным сортам в большинстве случаев – около 1 % [[58] ].

То есть в одной из самых богатых индустриальных стран мира от силы 10 % населения может позволить себе покупать органические продукты, а органическое мясо – и того меньше?

Я этому не верю.

Причина в том, что рынок сельскохозяйственной продукции в его сегодняшнем виде не только не поддерживает ответственное покупательское поведение, но даже осложняет его. Как мы уже видели в главе о поведении потребителей, цены на многие товары больше не отражают реальные затраты на их производство, – это касается и продуктов питания.

Догадываетесь, что это значит?

Вот именно.

Дело не в том, что продукты экологического земледелия и животноводства такие уж дорогие.

Это продукты, полученные промышленными методами интенсивного сельского хозяйства, слишком дешевы. А потребление мяса слишком велико. Для здоровья человека, животных и всей планеты – оно просто чрезмерно [[59] ].

Знаете, что нам тут может помочь?

Реформа системы дотаций сельскому хозяйству. Это немедленно сократило бы разницу в ценах между «обычной» продукцией пищепрома и биопродуктами.

Как обычно, полезно взглянуть с другой точки зрения: потому что, хотя мы и не стали меньше есть, мы теперь меньше тратим на еду. Часть бюджета немецкого домохозяйства, которая уходит на питание, за прошедшие 50 лет сократилась с 25 до 14 %. И напротив, затраты на жилье с 1993 года выросли почти у всех, за исключением 20 % населения, к которым относятся самые богатые: у них статья расходов на жилье уменьшилась на 9 %. А у 20 % на другом конце шкалы, самых бедных, – увеличилась с 27 до 39 %. Это зависит от того, снимают люди жилье или оно им принадлежит: цены на аренду за последние 10 лет невероятно подскочили – при том, что нижняя планка доходов в реальном выражении за это же время очень сильно упала [[60] ]. Прощай, эффект просачивания благ! Добро пожаловать в мир, где соотношение расходов людей обратно пропорционально. Кому-то не хватает на еду, а у кого-то деньги лежат мертвым грузом.

Выходит, органические продукты, выращенные с сохранением биоразнообразия, на здоровых почвах, с низкими выбросами CO₂ и без загрязнения грунтовых вод, слишком дороги? А жилье вообще скоро станет роскошью? Или, может быть, нам нужна новая сельскохозяйственная политика, другой уровень минимальной заработной платы и такая жилищная политика, которая сможет что-то противопоставить раздувающемуся с 2010 года пузырю цен на землю, аренду и покупку жилья? Где служащая общему благу финансовая политика, которая воздействовала бы на все эти три сферы одновременно? Вы же понимаете разницу между созданием ценности и амортизацией?

Поэтому, пожалуйста, еще раз задайтесь вопросом о том, из чего складываются денежная стоимость и цена. Это не просто сухие цифры. Любое превращение явления или предмета в число – это не что иное, как ценностное суждение. И каждое ценностное суждение определяет, на что мы обращаем наше внимание, на какие соображения опираемся при принятии решений, как оцениваем политику и ее справедливость – а политика всегда имеет отношение к формированию цен.

Поэтому вопрос не в том, следует ли создавать стимулы, вводить запреты и повышать цены или нет. Вопрос в том, какие из этих мер в новой реальности больше не функционируют или неверно сформулированы и поэтому мешают достижению столь важной цели, как устойчивый образ жизни. Рынок – это не свободное от ограничений пространство, он возник прежде всего благодаря определенным правилам. Эти правила устанавливают, какими свободами мы обладаем, а какими нет, что нам запрещено, а что нет, и какие инновации действительно возможны, а какие нет.

В противном случае крайне прибыльное рабство так и не было бы отменено, а право на восьмичасовой рабочий день и выходные оставалось бы несбыточной мечтой.