Мир, потерянный временем

– Милая, ты слышала, что тебе сказал врач. – После этих слов Эмилия покинула комнату дочери, взглядом дав понять, что никаких исключений быть не может.

Джулию расстраивала сложившаяся ситуация, ей было неприятно ощущать себя маленьким ребёнком, который не может даже себя накормить, а, зная мать, подняться с постели в ближайшую неделю ей не светит.

Тоскливый взгляд девушки был направлен в сторону окна. Теперь она ощущала себя заключенной под стражу, и свобода за территорией комнаты стала казаться такой пьянящей и манящей. Ей ещё никогда не хотелось так сильно на улицу, как сейчас. Но больше всего ей захотелось, чтобы Брокк навестил её сегодня так же, как он сделал это накануне вечером.

– Я сварила тебе овсяную кашу и добавила туда черники. – На пороге комнаты появилась Эмилия с подносом в руках.

– Мам, я же не люблю овсянку. – Бровь на лице девушки приподнялась, выражая недоумение.

– Врач сказал, что тебе полезно есть её на завтрак, – беззаботно отозвалась женщина. После этих слов Джулия осознала, что её ситуация ещё хуже, чем могла показаться на первый взгляд. Мало того, что никуда её теперь не выпустят, так ещё и будут кормить овсянкой.

Тяжело вздохнув, девушка стала завтракать. С каждой съеденной ложкой вкус каши становился всё более отвратительным.

– Всё. Я наелась, – отодвигая поднос в сторону, произнесла Джулия, когда в тарелке оставалась половина порции.

– Нет, ты должна съесть всё, – проговорила Эмилия, подвигая поднос обратно.

– Ты хочешь, чтобы меня вырвало от каши? – саркастическим тоном произнесла девушка, прищуривая глаза.

– Врач сказал… – Женщина продолжала настаивать на своём, но дочь не позволила ей договорить, оборвав на середине предложения.

– А если бы он сказал, что меня нужно усыпить? – Джулия скрестила руки на груди.

– Не ерничайте, мадам, – сердито проговорила Эмилия, поднимаясь на ноги. Она взяла в руки поднос, собираясь что-то сказать дочери. Но вместо этого резко развернулась, встряхнув распущенными волосами, и удалилась, гордо приподняв подбородок.

– Может быть, меня хоть завтра нормально покормят, – обращаясь в пустоту, проговорила девушка, переворачиваясь на бок и накрываясь одеялом по самую макушку.

– Да ладно тебе, не всё так плохо. – Голос Рикарда прозвучал насмешливо.

От неожиданности Джулия подскочила, откидывая одеяло в сторону. Застывшее выражение на её лице говорило о том, что девушку застали врасплох. Приподнятые брови, расширившиеся глаза. Всё это вызвало усмешку на лице её брата, что стоял в дверном проходе, облокотившись плечом об косяк.

Закрыв за собой дверь, Рикард опустился на кровать. Он лёг поперек, положив голову на ноги сестры.

– Тебе дали задание меня сторожить? – откидываясь на подушку, проговорила Джулия. Её взгляд был устремлён в потолок.

– Можно и так сказать, – беззаботно отозвался Рикард. – Джу, будь снисходительнее к матери. Она безумно волнуется за тебя. Постарайся её понять. Три года она жила с мыслью, что больше никогда тебя не увидит. Её нельзя винить в гиперопеке.

– И что мне делать?

– Дать ей время успокоиться и привыкнуть. Как только она перестанет бояться, что с тобой что-то произойдёт – она тебя отпустит.

– Ты не понимаешь… – Голос Джулии прозвучал жалобно. Ей хотелось объяснить брату, что всё с ней хорошо, и не стоит так усиленно заботиться о ней. Ей хотелось заручиться его поддержкой и уговорить мать успокоиться.

– Я-то не понимаю?! – Рикард перекатился на бок и посмотрел на сестру. – Когда ты только исчезла, я приехал помочь родителям и поддержать их. Мы искали тебя две недели, Джу. Потом полиция закрыла твоё дело грифом «пропала без вести». Они родителям так и сказали: «Вам не на что надеяться – ваша дочь мертва». У мамы после этого началась самая настоящая депрессия – она отказывалась отпускать меня обратно в колледж, а когда я всё-таки вернулся – звонила несколько раз в день и очень часто приезжала, чтобы просто посмотреть на меня. Мне было жутко, но я знал, что ей это необходимо.

– И когда она перестала так делать?

– Спустя полгода. Папа нашёл хорошего психотерапевта, и он помог маме успокоиться.

– А сейчас она к нему ходит?

– Если честно, я не знаю. Мама не любит про это говорить, а из папы сложно что-то вытащить.

В комнате воцарилась тишина. Джулия думала о том, что только что услышала от брата. Она догадывалась, что всем пришлось несладко в период её отсутствия, но она никогда и предположить не могла, насколько всё было серьёзно. До этого момента она думала только о себе, как ей тяжело, и как сильно изменился мир вокруг. Сейчас все её мысли занимала тревожность матери и размышления о том, как ей лучше всего себя вести. Джулии не хотелось быть запертой в четырёх стенах, но и расстраивать Эмилию она не могла.

– И как мне поступить? – посмотрев на брата, спросила девушка.

– Недельку отсидись дома, не падай в обмороки, и тогда мы сможем договориться о твоём освобождении, – с лёгкой ухмылкой на лице проговорил Рикард.

– А овсянка? – жалобным голосом простонала Джулия.

– Так уж и быть, я возьму на себя роль спасителя и тайком вынесу из дома все пакеты овсянки.