Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке

Не забудьте: главный эффект гормона инсулина — позволить нам запасать в виде жира пищу, которую мы поглощаем, и предотвратить расходование уже накопленных жировых запасов. Тридцать лет назад эти факты заставили генетика Джеймса Нила предположить, что диабет возникает вследствие работы “бережливого генотипа”, который позволяет его носителям особенно эффективно запасать поступающую с пищей глюкозу в виде жира. Например, возможно, что некоторые из нас особенно быстро реагируют немедленным выбросом инсулина на малейшее повышение концентрации глюкозы в крови. Этот генетически заданный быстрый отклик позволит тем из нас, кто обладает таким геном, переводить глюкозу в жир без того, чтобы концентрация глюкозы в крови стала достаточно высокой и привела к выделению излишков с мочой. При периодически возникающем изобилии пищи носители такого гена будут использовать питательные вещества более эффективно, запасать жир, быстро набирать вес и тем самым оказываться способными выжить при последующем голоде. Такие гены были бы преимуществом в условиях непредсказуемо чередующихся времен изобилия и скудости, характеризовавших традиционный образ жизни, но они приведут к ожирению и диабету в современном мире, когда люди перестают быть физически активными, добывают пищу только в супермаркетах и день за днем поглощают высококалорийную еду. Сегодня, когда многие из нас потребляют содержащие много сахара продукты и редко занимаются спортом, “бережливый генотип” способствует развитию диабета. Мы толстеем; мы никогда не испытываем голода, во время которого жир сжигался бы; наша поджелудочная железа постоянно выделяет инсулин до тех пор, пока не теряет способность выдерживать такой уровень или пока наши мышечные и жировые клетки не делаются резистентными к инсулину; и кончается все это диабетом. Пол Циммет, вслед за Артуром Кестлером, называет это распространение провоцирующего диабет западного стиля жизни в странах третьего мира “кока-колонизацией”.

Мы, жители западных стран, так привыкли получать предсказуемое количество пищи в предсказуемое время каждый день, что нам трудно представить себе непредсказуемые колебания между частым дефицитом продовольствия и редкими периодами изобилия, которые были обычны для жизни почти всех людей на протяжении всей истории человечества до недавних пор и которые сохраняются и сейчас во многих уголках мира. Я часто сталкивался с подобными флуктуациями во время своих полевых исследований среди новогвинейцев, все еще добывающих пропитание земледелием, охотой и собирательством. Например, мне запомнился случай, когда я нанял дюжину мужчин, чтобы перенести тяжелый груз по крутой горной тропе. Мы добрались до лагеря перед самым закатом, ожидая, что там нас уже ждет другая группа носильщиков, которые должны были доставить продовольствие, но из-за взаимного недопонимания они так и не пришли. Я ожидал, что усталые и голодные люди, оказавшиеся без еды, просто растерзают меня. Вместо этого мои носильщики добродушно посмеялись и сказали: “Что ж, нет еды — это пустяки. Мы просто ляжем спать на голодный желудок и подождем до завтра, а тогда уж наедимся”. Зато уж в тех случаях, когда мои друзья-новогвинейцы забивают свиней, то они устраивают пиршества, длящиеся несколько дней, и количество съеденной пищи поражает даже меня (меня, которого друзья когда-то называли “бездонной бочкой”!), а некоторые люди серьезно заболевают от переедания.

Таблица 11.2.

Примеры обжорства в тех случаях, когда пища имеется в изобилии