Мир приключений, 1927 № 05

— Скажите, Принц действительно опасен?

— А вот попробуйте войти к нему.

— Я знаю, что меня он разорвет, по почему он вас не трогает?

— Скоро, скоро, погодите, и до меня доберется.

— Почему вы это знаете?

— Кому же знать? Я вижу. Если бы публика знала, она наполнила бы зверинец. А она все не верит, думая — нарочно… Дура!

Я вспомнил желтые глаза Принца, когда он смотрел вслед уходящей хозяйке. Этот мрачный огонь, этот взгляд, полный ненависти, поразил меня не меньше, чем грозное рычание.

— Вы знаете — и все-таки ходите к нему?

— Чего бы я стоила иначе? Вся надежда, что он загрызет меня не до смерти!

— Почему?

— Это мой секрет.

Открылся секрет очень скоро. Все свободные дни я посвящал Арабелле. Принц, попрежнему, буйство вал. Еще через барьеры и обручи он прыгал, но ложился с большим трудом.

КАК-ТО, перед началом представления в зверинце, я зашел в уборную к Арабелле.

Она сидела перед маленьким зеркалом в короткой синей юбке, в бархатном корсаже-декольте, с голыми, мускулистыми руками и прикалывала к груди медали. Лицо ее было бледно и серьезно.

— Голова болит, — нехотя ответила она на мой вопрос о здоровьи; потом сердито отшвырнула ногой тамбурин, с которым танцевала в клетке. — Надоело мне все это! Чорт их побери!

— Кого?

— Да всех, все надоело, и звери, и люди!

— И я?

— Да, и вы тоже. Продам зверинец, не хочу больше. Открою пивную на родине или выйду замуж…

— Неужели вы могли бы всех своих зверей бросить?

Она задумалась.

— Ну, Робинзона оставлю, я с ним выросла, — как бы извинилась она за свою сентиментальность. — Который час?

— Восемь.

— О, пора.

Из мест для публики доносилось топанье ног и нетерпеливые аплодисменты. Лицо Арабеллы стало злобным.

— Сейчас, сейчас! Иду! Скоты поганые. Ну, до свиданья.

— А ведь мы после представления поедем за город?

— Не знаю, может быть…

— Как так, почему?

— Ах, не приставайте!

Она нетерпеливо повела плечом и пошла к клеткам. Я с недоумением последовал за ней.

Арабелла с такой уверенностью всегда покоряла Принца, что, признаться, я уже начинал думать, что их борьба в сущности не опасна, что так, значит, полагается.

Публики было порядочно. Арабелла с улыбкой кивнула ей головой. Представление началось. Сверх обыкновения, Принц не забился в угол, а стал метаться у решетки с таким видом, словно говорил: «Лучше пустите меня, а то я такого натворю!..»

Хлопнув бичом и заставив его отойти в глубину, Арабелла начала по обыкновению с волка и гиены, потом проделала все штуки со львицей, потом… вместо того, чтобы перейти на упражнения с Принцем, подозвала Робинзона. Робинзон подошел на задних лапах. Его номер, как комический, обыкновенно бывал последним.

— «Неужели она пропустит сегодня Принца?» — подумал я и с усиленным беспокойством продолжал наблюдать.

Робинзон с удовольствием все показал: и как хорошенькие барышни гуляют, и как пьяный мужик валяется. Арабелла ласково потрепала его за ухом и посадила возле себя.

— Принц!

А! Вот начинается, начинается что-то страшное. И публика поняла это и притаила дыхание.

— Ну? Принц!

Тот, сидя в глубине клетки, отвернул свою громадную морду, как будто ничего не слыхал. Арабелла села на пол и прислонилась спиной к Робинзону. Тот, вытягивая и морща губы, не замедлил внимательно обнюхать ее голову.

— Ну, Принц, поди сюда, поди! Будь умник!

Принц только уши прижал и показал зубы.

— Stock!　

Служитель просунул трезубец. Арабелла, как шпагу, вытянула его вперед… Никакого впечатления.

— Ein, zwei, drei!

Трезубец впился в мохнатую гриву. Лев взревел, шерсть его стала дыбом. Он подогнул лапу и яростно завертел хвостом. Вдруг Арабелла бросила трезубец… Краска гнева залила ее лицо С безумной отвагой она подошла вплотную к Принцу, схватила его за баки и с силой рванула к себе. Лев стал на дыбы. Огромная лапа мелькнула в воздухе, но Арабелла, как змея, ловко уклонилась от удара и со всего розмаха ударила Принца кулаком в нос.

Тот попятился. Он был смущен. Это странное существо с голыми руками и грудью, мощное своей отвагой, гибкое, как пружина, с гневно горящими глазами — еще парализовало его волю.

В это мгновение гиена, всегда злобная, всегда противно ревущая от страха, подвернулась под ногу Арабеллы и старческим, бессильно беззубым ртом щипнула ее за икру. Арабелла обернулась, чтобы наказать дерзкое животное, и тут произошло то, чего все ждали, на что надеялись…

Принц прыгнул вперед. Его лапа опустилась на плечо Арабеллы — и та слетела на пол, как скошенная. В следующее мгновение лев насел на нее, его зубы бешено впивались в ее бедро, вырывая целые куски мяса, когти рвали бок и спину…

— Робинзон! — раздался задушенный крик.

Не успела публика охнуть, как картина переменилась. В свою очередь с страшным ревом Робинзон навалился на льва и смял его своими могучими лапами.

Этого Принц не ожидал. Он с недоумением и злобой поднял окровавленную морду, но Робинзон не дремал: — он загреб Принца в охапку и сдвинул с места. Оба гиганта сплелись в одном объятии.