Мир приключений, 1957 (№3)

— Рацион для кроликов, — сказал Митя. И стал бормотать, заглядывая в бумажку: — Сено… одуванчики… корнеплоды есть?

— Нет! — прошептала Катя испуганно.

— Тогда дашь овес.

— Хорошо, — согласилась Катя.

— Ванна есть?

— Есть, — ответила Катя.

— Крокодила туда.

Музыка, которая слышалась из папиного кабинета, вдруг прекратилась. Митя забеспокоился и сказал:

— Ну, я поехал. Скоро приеду. Смотри!

— Я буду смотреть, я хорошо буду смотреть! — уверяла его Катя.

Она закрыла за ним дверь и осталась одна среди зверей.

Вот бы ахнули девочки из ее класса, если бы увидели Катю с крокодилом! А особенно Лиля! И особенно Таня! И особенно…

Но девочек не было, и Катя взялась за дело. Она снесла ящик с крокодилом в ванную, открыла кран и вытряхнула крокодила. Он шмякнулся в воду, обдав Катю брызгами.

— Озорник!.. — засмеялась Катя. — Не скучай, я скоро приду.

Она пошла обратно. Налила скворцу в мисочку свежей воды.

— Пей, птиченька! — сказала она.

— Здрассьте! — крикнул скворец.

Катя радостно засмеялась.

Затем Катя вытащила черепаху из тесной коробки и пересадила в ящик, где прежде был крокодил.

— Иди, гуляй себе! — сказала она черепахе.

Катя побежала в кухню. Она перетряхнула все кульки и баночки, заглянула во все мешочки и во все ящики. Овса в доме не было.

Надо было бежать в магазин.

Да, а деньги?

Взять у папы! Но из папиной комнаты опять раздалась музыка. Папа играл «Дьявольские трели». А когда папа играл эти трели, даже бабушка не осмеливалась входить к нему, а Милку быстро отправляли гулять.

Катя задумалась на минутку.

— Вот глупая! — вдруг сказала она сама себе и схватила с этажерки глиняную свинью-копилку, в которой копились деньги на волшебный фонарь.

Она долго трясла свинью над столом, пока не натрясла пригоршню меди и серебра.

Вдруг Милка заворочалась на постели. Катя испугалась.

Как оставить Милку одну со зверями? Ей нельзя доверять!

Но Милка снова сладко заснула, и Катя решила: не проснется! Сбегать в магазин — самое большое десять минут.

И она побежала, сжимая деньги в кулаке.

До магазина было недалеко. Надо было пробежать мимо парикмахерской, сберкассы и перейти улицу возле кинотеатра «Нептун».

Одним словом, не прошло и пяти минут, как Катя стояла у прилавка:

— Дайте мне, пожалуйста, овса для кроликов.

— Овса нет, — сказала продавщица, — есть овсянка.

— Ну, тогда, пожалуйста, овсянки, — сказала Катя, — для кроликов. Знаете, у них такой рацион… А вот моя черепаха овса не ест. А крокодил мой, вы не представляете, он даже туфли пополам перекусывает!

Все покупатели смотрели на Катю. А один мальчик со связкой баранок и кульком макарон подошел к Кате и уставился на нее, будто она сама перекусила туфлю.

И когда Катя вышла из магазина, мальчик пошел следом за ней. Он шел и жевал баранку, не спуская глаз с Кати.

Катя очень спешила. Она перебежала через улицу, свернула за угол и поравнялась с кинотеатром «Нептун». Люди туда шли толпой. И вдруг Катя увидела, что в двери «Нептуна» входит Таня. Это была самая лучшая Катина подруга.

— Таня, постой! Что я скажу! — крикнула Катя.

Но Таня уже скрылась в дверях.

Что же это? Значит, она так и не узнает про Катиных зверей? Конечно, зайти после сеанса не догадается, а у Кати нет теперь времени бегать по гостям.

Хороша дружба! Иметь дома живого крокодила и не показать лучшей подруге даже кончика хвоста!

Подумав так, Катя бросилась вслед за Таней.

— Билет! — крикнула контролерша и попыталась схватить Катю за рукав, но не успела.

Катя проскользнула мимо нее и скрылась в толпе.

— Таня! Татка Карликова! — кричала она.

Но люди вокруг шумели, и Таня ее не слышала.

Мальчик с макаронами и баранками, который шел за Катей, тоже вошел было в кинотеатр. Но когда контролерша потребовала билет, молча повернул обратно, вышел на улицу и прислонился к стене рядом со входом. Сняв со связки вторую баранку, он стал не торопясь жевать ее.

Контролерша не могла оставить своего места и погнаться за Катей. Она только вытягивала шею, высматривая Катю в фойе. А Катя пробиралась между зрителями, высматривая Таню Карликову.

Раздался звонок, и люди двинулись в зал. Тут Катя издали увидела Таню. Она бросилась туда, но, пока пробиралась в толпе, Таня уже вошла в зрительный зал.

Катя все-таки заметила, как она садилась у стенки, и быстро пробралась к ней.

— Таня! — сказала она. — Ох, мне так некогда! Я не могу за тобой бегать, у меня звери…

И она начала быстро рассказывать Тане самое главное. Но тут погас свет.

— Садитесь! — зашипели на них соседи сзади.

Девочки уселись вдвоем на одном стуле. Тогда заворчали соседи сбоку, что пускай девочки не толкаются и ведут себя прилично. Тогда Таня осталась на стуле, а Катя уселась на корточки у самой стенки. И стала быстро рассказывать. Но тут рассердились соседи впереди и сказали, что они мешают слушать, хотя слушать было нечего, потому что на экране шли пока только надписи.

Впрочем, Таня уже все поняла.

— Крокодил? — прошептала она. — Говорящий? Бежим!

И они стали пробираться к выходу. Теперь на них шипели со всех сторон. А мальчишка, сидевший с самого краю, дернул Катю изо всех сил за косу.