Мир приключений 1959 г. №5

Кандыба с удивлением посмотрел на новые валенки и, неодобрительно покачав головой, вышел. Минуты через две он вернулся с одеждой и застал ребят, горячо о чем-то говоривших. У обоих глаза блестели от возбуждения, но при появлении околоточного они смолкли. Все это было крайне подозрительно.

— Смотри, Васька… Что-то ты не того… — предупредил Кандыба.

— А что? — вызывающе спросил юноша.

— Я скажу Акиму Акимовичу, что вы шушукались…

— А что шушукались? Ты слышал? Ну и скажи. Я сам скажу… Предатель. Братоубийца! — с ненавистью сказал Вася и, грубо выхватив одежду, начал одеваться, крякая и морщась от боли.

При последних словах Зотова Кандыба выпучил глаза, и на лице его появились красные пятна. Похоже было на то, что околоточный начал медленно надуваться. Несколько секунд он чего-то жевал губами, намереваясь ответить и… ничего не сказал.

— Забирай, Карась, мои пимы. Не слушай этого предателя! Он свое еще получит! Никуда не уйдет! — тихо, но так, чтобы Кандыба слышал, проговорил Вася.

Движения юноши были порывисты, решительны, хоть гримаса боли не сходила с лица.

— Так ты что? Сознался, значит? — спросил Кандыба.

— А это не твоего ума дело. Вернемся, тогда и узнаешь! Болван! Тупица! — подражая Кутырину и чувствуя свою полную безнаказанность, выругался Вася.

Снова Кандыба налился краской и вытаращил глаза и снова промолчал.

В это время вошел переодетый в полушубок и очень оживленный пристав.

— Ну, готов? Прекрасно! Кандыба, ты остаешься здесь один. Людей я забираю с собой. Смотри в об?! — погрозил он паль­цем.

13. ВОСПОМИНАНИЯ

С валенками под мышкой Карасев выскочил из полицейского участка, словно сзади его пнули ногой. Остановившись посреди улицы, он огляделся. «Как быть? — задал он себе вопрос и сейчас же отве­тил. — В первую очередь надо разыскать ребят».

Размышлять долго некогда, и Карасев что было духу побежал вниз по улице. Он рассчитывал найти их в первом же переулке.

Скоро полночь. Обычно в этот поздний час поселок затихает, но сегодня наоборот. Гости расходились по домам, и на улицах появились прохожие. Жена поддерживала мужа, и Карасев, обгоняя их, услышал, как она вполголоса уговаривала:

— Степа, переступай ты ногами-то, наказанье, прости, господи! Не могу я тебя тащить…

Навстречу из переулка вышла большая шумная группа по-праздничному одетых людей и загородила всю дорогу. Бестолково размахивая руками, они говорили все разом, стараясь перекричать друг друга. Карасев вынужден был остановиться и даже свернуть в снег, чтобы пропустить подвыпившую компанию. И снова бегом. В первом же переулке он услышал окрик:

— Карась!

Так и есть. Друзья поджидали его у забора, заслонившего их от света фонаря.

— Ну что, Карась?

— Во! Теперь держитесь! Это вам не игрушки. Это вам… знаете что… — запыхавшись, начал Карасев. — Вот увидите сами… Тише вы, не орите! — крикнул он и оглянулся. Кузя и Сеня молчали. — Они сейчас пройдут… — уже шепотом предупредил он.

Проваливаясь по колено в снег, Кара-сев прошел на угол и, прижимаясь к доскам забора, выглянул. Ребята последовали его примеру,

Свет от фонаря доставал до домов противоположной стороны, и было хорошо видно, чт делается на улице.

Вот под фонарем остановились разгоряченные спором и отставшие от остальной компании трое мужчин. О чем они спорили и что хотели доказать друг другу, неизвестно. Ни одного слова разобрать было невозможно. Да ребята и не интересовались этим праздничным разговором.

Вдруг, как по команде, спорщики смолкли и, расступившись, пропустили довольно странную процессию.

Впереди шел хорошо известный в поселке пристав с мальчиком, а сзади них растянулась в цепочку дюжина полицей­ских. В руках у городовых были шахтерские фонари, а последний нес перекинутый через плечо моток веревки.

— Аким Акимыч, с праздничком! Куда это вы? — громко сказал один из мужчин.

— На пикник! — весело отозвался при­став

Когда полиция скрылась в темноте, а успокоившиеся спорщики разошлись в разные стороны, Карасев шепотом сказал:

— Видали? А теперь айда за ними! Я все знаю… По дороге скажу что надо!

…Вася шел опустив голову, стараясь не думать о плохом, но это ему не удавалось. Здесь он родился, здесь вырос, и всё, что встречалось на пути, упорно толкало на приятные воспоминания. А это было сейчас плохим. Оно бередило душу.

Вот плотина. Здесь они летом ловили чебаков и ершей. По другую сторону плотины, где течет речка, почти пересыхавшая летом, искали окаменевшие раковины и гладко отшлифованные камни. Слева домна, а за ней целые горы ярко раскрашенного шлака. Вот здесь, в переулке, сегодня, возвращаясь из рабочих бараков, они встретили мужчину с бородой…

И вдруг Вася вспомнил! Так некстати и не вовремя вспомнил, где и когда он видел этого человека. И было это почти три года назад. Как же он мог забыть? Забыть те дни, самые счастливые дни его короткой жизни!