Мир приключений, 1962 (№8)

— Очень просто, — усмехается Астахов. — Нужно не только обезвредить, но и взять, так сказать, живьем этого электронного Пауэрса. Таков, во всяком случае, приказ. Я не знаю, как мы это сделаем, но приказ этот должен быть выполнен. Мы сможем тогда продемонстрировать «ежа» иностранным журналистам на пресс-конференции, как когда-то демонстрировали им обломки пауэрсовского «У-2». Думаю, что это произведет на них впечатление, ибо НАТОвский бюллетень расписывает электронного шпиона как абсолютно неуязвимого. Тут, конечно, имеется в виду его способность к «самоубийству». Но они ведь в свое время и «У-2» считали неуязвимым.

— А не попытаются они перевести «ежа» в другое место? — с тревогой спрашивает Уралов.

— Не думаю. Это ведь не так просто. Но все полигоны и соответствующие организации уже оповещены и держатся настороже. А чтобы подольше удержать этого «ежа» здесь, попробуем заинтересовать его хозяев возможностью «открыть» на полигоне Загорского какие-нибудь новинки.

Все недоуменно смотрят на Астахова. Особенно встревожен подполковник Загорский.

— Почему бы, например, нам не инсценировать подготовку к испытанию совершенно нового типа ракет? — поясняя свою мысль, хитро улыбается Астахов.

Ночевать полковник устраивается в той же комнате, в которой уже обосновался капитан Уралов. Они решают лечь пораньше с тем, чтобы завтра подняться на рассвете. Заснуть, однако, долго не удается ни капитану, ни полковнику. Астахов часто переворачивается с боку на бок, проклиная шумные пружины своего дивана.

— Вы все еще не спите? — негромко окликает его Уралов.

— «Не спится, няня…» — кряхтит полковник.

— Может быть, поговорим тогда?

— Давайте попробуем.

Под Ураловым резко скрипят пружины. И Астахов видит, как стремительно возникает на фоне оконного переплета силуэт его головы с всклокоченными волосами.

— Не могли мы прозевать все это? — без всяких предисловий спрашивает он полковника.

— Вначале и мне казалось, — признается Астахов. — Я тогда думал, что генерал случайно послал меня проверять состояние секретности на полигоне Загорского.

— Разве было не так?

— В том-то и дело, что это не было случайностью. Конечно, генерал и сам тогда ничего еще не знал конкретно, но у него уже были основания насторожиться. Ему, оказывается, было известно, что наша станция «Дельта-17», контролирующая эфир западнее полигона Загорского, трижды засекла какие-то подозрительные импульсы. Разгадать их назначение не удалось, но было все же установлено, что излучались они остронаправленной антенной. Удалось также совершенно точно определить их трассу, так сказать. Тут-то и выяснилось, что начинается она на полигоне Загорского, так как станция «Дельта-16», расположенная восточнее, приняла только случайные отражения, «зайчики» от этих импульсов Вы видите, что даже без снимков полигона Загорского мы заподозрили неладное и начали искать электронного шпиона, хотя и не знали тогда, что он электронный.

— Да, теперь ясно, — с облегчением произносит Уралов. И силуэт головы его так же стремительно опускается вниз — видимо, капитан снова ложится. — И знаете, что еще меня убеждает в том, что мы все равно этого бы не прозевали? — уже спокойным голосом продолжает он. — Не только совершенство аппаратуры наших станций «Дельта», но и бдительность наших войсковых связистов. Старшего лейтенанта Джансаева, например…

— Ефрейтора Чукреева вы не считаете разве?

— Да, и ефрейтора Чукреева тоже, конечно, — после недолгого молчания произносит Уралов. — Вряд ли стал бы он охотиться за подобной кибернетической штукой, если бы думал, что это обычный еж. Я спрашивал солдат — ежей здесь сколько угодно, никого этим не удивишь…

— Ну, а теперь спать! — тоном приказа произносит полковник и решительно натягивает на голову простыню.

13

Весь следующий день капитан Уралов усердно изучает фотографию полигона, сделанную почти три месяца назад. С помощью подполковника Загорского ему удается установить, что снимок этот был произведен в период между первым и пятым мая, так как на нем обнаруживаются первомайские плакаты и лозунги, висевшие в эти дни на стенах одного из зданий.

— Похоже, что время съемки определено вами правильно, — соглашается полковник Астахов. — Ну, каковы выводы?

— Выводы таковы, товарищ полковник, — с необычной для него торжественностью произносит Уралов, — теперь не остается уже никаких сомнений, что майские и июльские снимки нашего полигона были сделаны конструктивно разными «ежами»!

— Объясните.

— Такой вывод напрашивается не только в связи с различной четкостью изображений, но и вследствие разности между временем фотографирования и появлением снимков в газете.

— Тоже не очень понятно.

Довольно улыбаясь, капитан поясняет:

— Снимки нашего полигона, на которые мы впервые обратили внимание, появились в этой газете примерно через сутки. А тот, что был сделан три месяца назад, только через две недели.

— Ну, знаете ли, это еще не доказательство, — качает головой полковник. — Могло быть множество причин, по которым майский снимок был доставлен в Западный Берлин так поздно.