Мир приключений 1962 г. № 8

— Хэлло, Райт! Куда мог запропаститься Челленджер? — сиплым голосом выкрикнул он. — В его конуре все перевернуто и переломано. Не видел?

Райт жестом подозвал его и Хиксманов. Он вполголоса передал им свою версию исчезновения друга и отправные моменты для ее обоснования.

— Надо как-то подготовить Лингулу. Где она?

— Какой ужас! — воскликнул Смит. — Что же нам делать? Лингулу нельзя посвящать в это. Такая кошмарная смерть! Она не простит себе, что оставила его одного… Натика горячо поддержала последний довод. Все согласились, что Лингуле не следует рассказывать о том, что произошло. И они составили свой план.

— Вот вы, Райт, и, скажем, Бреки Уайт выступите свидетелями. Вы поднялись раньше нас и видели, как Челленджер в очень дурном настроении, не объясняя причин, решил бросить все и уехал, ни с кем не простясь. Таким образом, лгать придется только двоим. Куда уехал?.. Скажите, что он буркнул что-то неопределенное. Надо немедленно проверить моторку. Он умел пользоваться ею?

— Еще бы, он нередко уходил в море в одиночку! — подтвердил Райт.

— Чудесно! — продолжала Натика. — Вот он и ушел на ней… Ну, а если моторка окажется все-таки на острове, то, значит, Челленджер попросил вас, Райт, сопровождать его до порта, чтобы потом вы отвели катер назад.

— Некоторого правдоподобия эта история не лишена, — сдержанно отозвался Райт. — Сейчас я отправлюсь взглянуть на катер, а вы предупредите остальных, чтобы они не проговорились. И как быть с его телом, ведь кальмара придется вскрыть?

— Сделаем это не раньше, чем куда-нибудь отошлем ее. А тело втайне предадим земле в глубине острова. Я уверена, что после его «бегства» Лингула у нас долго не задержится. Добровольно она не останется ни минуты. Так что нам недолго придется хранить молчание, — решила Натика.

Когда Бреки Уайт в отсутствие Райта объявил, что Челленджер уехал, Лингула очень тяжело приняла это известие. Бедная женщина старалась держаться стойко, но на какое-то время оно лишило ее сил. Затем она заявила, что Челленджер только опередил ее.

— Как раз сегодня, в день моего рождения, я и готовилась расстаться с ним! Что ж, так, может быть, лучше. Меньше поводов для слез, упреков и сожалений!

Ее слушали молча. Челленджера теперь ничто не могло обидеть.

Около часа пополудни возвратился Райт, и мы облегченно вздохнули. По странной случайности, моторная лодка не только сохранилась, но и была в исправности; ее занесло песком поверх футляра. Связь с большим миром не была прервана. Но вспомнили о нас лишь через двое суток.

В три часа этого злополучного дня мы всей компанией проводили расстроенную Лингулу. Она оставляла нас, как собиралась оставить и Челленджера. Смит снял футляр, мотор заурчал, и мы расстались, чтобы больше никогда не встретиться. Наш обратный путь прошел в молчании.

Мы собрались на пустынном берегу вокруг кальмара. Чайки уже пировали на нем и, спугнутые, отлетали с большой неохотой. Они почти выклевали его глаза.

Райт и Бреки Уайт, как удостоившиеся особой чести, рубили и кромсали его тело. Все с ужасом и нетерпением следили за ними…

Этот день, казалось, не имел конца. С каким-то неопределенным внутренним трепетом мы вновь и вновь возвращались к трупу чудовища и всматривались в его навеки сомкнувшийся попугаячий клюв величиной с бочку. Мне первому попались на глаза часы Челленджера, и я взял их себе на память. Их корпус потускнел, и никелировка местами сошла. Этой же ночью мы хоронили то, что осталось от Челленджера…

Вскоре после описанных событий судьба забросила меня в другое место, где я целиком посвятил себя исследованию кальмаров. Меня всецело захватило желание узнать как можно больше об этих таинственных обитателях пучин и их странных и удивительных повадках.

Я редко объясняю перемену моих занятий, но, когда, о многом не договаривая, я пускаюсь в обоснование моих новых интересов и в подтверждение истинности этой истории показываю часы, — мой собеседник обыкновенно с подчеркнутым вниманием вертит в руках их заржавевший механизм и понимающе кивает, но глаза его при этом смотрят так, что нить моего рассказа словно растворяется под этим взглядом. И с чувством досады я умолкаю.

Б. Ляпунов ЛЮБИТЕЛЯМ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ

Научную фантастику можно назвать литературой крылатой мечты. Она переносит нас в мир необычайных путешествий, удивительных открытий и изобретений. Она приоткрывает завесу над будущим и показывает, как сможем мы жить через десятки, сотни и даже тысячи лет. Писатели-фантасты посылают своих героев на Луну, к планетам и звездам, в глубины океана и в недра Земли. Они рисуют картины смелых свершений, которые станут когда-нибудь доступными людям атомного и космического века. Мечта — путеводная звезда для действительности. Мечтать — значит строить в воображении прекрасное грядущее, чтобы воплотить его в жизнь.