Мир приключений 1962 г. №7

Ну хорошо. Кое-как я ее успокоил, а тут катер подошел, и на катере человек шесть, и все, оказывается, нас встречать. Кроме нас, оказывается, никто высаживаться на берег не собирается. Люди оказались ничего, веселые. Один старик на одну руку меня взял, на другую Вальку и снес в катер. Со мной-то, наверное, не следовало так делать, в тринадцать лет нечего человека на руках носить, да ладно, он не со зла. Он, правда, молчал все, но я видел: в бороду улыбается. Потом оказалось, что это очень уважаемый здесь капитан Коновалов, настоящий старый рыбак. Даже крупные специалисты с ним советуются, потому что он замечательно море знает. Зовут его Фома Тимофеевич, и его отец и дед моряками были. Сын у него в море погиб, и он внука растит — Фому. Ну, о Фоме потом речь. Про него мне много говорить придется. Кроме Коновалова, был председатель сельсовета, председатель колхоза и две медицинские сестры. В общем, все так хорошо нас встретили, выгрузили наши вещи, а капитан парохода очень любезно простился с нами и погудел на прощание. Потом на катере мы доехали до пристани, и тут тоже народ собрался, какие-то женщины-рыбачки, и матросы, и капитаны, так что по улице мы шли целой толпой. Мы трое в середине, а и сзади, и спереди, и с боков народ. Прямо будто мы делегация какая-то. Привели нас в больницу. Больница двухэтажная, каменная. Ее только недавно построили. Стали мы больницу осматривать. Есть и рентген, и операционная, и в палатах чистенько. Лаборатория маленькая, своя аптечка. Словом, хорошо. В этом я кое-что понимаю. Все-таки и отец врач и мать врач. Здесь же, при больнице, и наша квартира. Тоже нам понравилась. Две комнаты, кухня, мебель вся уже расставлена. И у нас с Валей, у каждого, отдельный стол для занятий. Приятно, что люди подумали: у докторши, мол, двое детей, обоим учиться нужно.

В общем, ходили мы по дому, осматривали, а потом я от других отстал и на улицу выбежал.

Смотрю — стоит возле дома паренек лет двенадцати. Ростом, пожалуй, пониже меня, но в плечах широкий, в высоких сапогах, таких, что другому взрослому велики будут. Руки большие, каждый палец, как два моих. Стоит, ноги расставил, лицо хмурое и смотрит на меня исподлобья.

— Ты, — говорит, — докторши сын?

— Я, — говорю.

— Ну, здравствуй.

Протянул руку, да так зажал в своей руке мою, что я чуть не вскрикнул, но удержался.

— Вы, — говорит, — откуда приехали?

— Из Воронежа, — говорю.

— У вас там, — говорит, — небось какое-нибудь южное море?

Я говорю:

— Нет, у нас там моря совсем нет, у нас река.

— Как это, — говорит, — моря нет! Совсем-совсем никакого?

— Совсем-совсем, — говорю, — никакого.

— Врешь ты, наверное!

— Вот, — говорю, — чудак! Ты думаешь, все города на море? А люди и без моря живут, да еще как хорошо живут!

— Не понимаю, — говорит парень, — как жить без моря. Ну, иногда, конечно, на суше надо побыть — в школе учиться приходится, в баню сходить, кино поглядеть, — а жить надо на море. Дед мой говорит, что человек животное морское.

— А кто, — спрашиваю, — твой дед?

— А дед мой, — говорит, — Фома Тимофеевич Коновалов, самый, — говорит, — замечательный капитан.

— А тебя, — спрашиваю, — как звать?

— И меня, — говорит, — Фома Тимофеевич Коновалов. У нас, — говорит, — все через раз или Фомы, или Тимофей. А ты что ж, никогда и не видел моря?

— Нет, — говорю, — вчера в первый раз увидел.

— Так. — Он посмотрел на меня подозрительно. — Ну, и как оно тебе нравится?

Мне-то море совсем не понравилось, но я подумал, что ему это может показаться обидным.

— Да ничего, — говорю, — море. Приятное, — говорю.

Он мне, кажется, не очень поверил, но спорить не стал.

— Ну, — говорит, — коли так, будем с тобой дружить. Пойдем, — говорит, — я тебе коллекцию свою покажу.

— Что, — спрашиваю, — за коллекция?

— Там, — говорит, — много всякого: и крабы, и морские звезды, и губки, и акульи зубы.

— Ну что ж, — говорю, — если ненадолго, пожалуй, пойдем. Может, меня и не хватятся.

Только мы собрались идти, как, конечно, выскочила Валька.

— А, — говорит, — вы без меня куда-то собираетесь! Обмануть хотели! Небось куда-нибудь в интересное место идете. Я с вами хочу.

Я посмотрел на Фому, Фома — на меня. Он, видно, понял, что от нее все равно не отвяжешься. Пожал плечами и говорит:

— Пускай идет.

Мне половина удовольствия была испорчена. Фома показался мне парнем серьезным, и мы с ним могли бы о многом поговорить, ну, а при Вальке какой-уж туг разговор! Все равно будет во все вмешиваться и нести свою девчоночью ерунду.

Мама говорит, что раз она моя младшая сестра, то я должен ей помогать, объяснять ей все и защищать ее от чего-то. Ну, защитить-то, я думаю, она сама себя защитит, такой у нее характер, а вообще-то я согласен и помогать и объяснять, только бы она в мои дела не лезла. Но вот как раз этого от нее и не дождешься. Прилипнет — и ничего не сделаешь.

Глава вторая КАПИТАН КОНОВАЛОВ БОЛЕН