Мир приключений 1964 г. № 10

— Обермаат Йозеф Шустер, прошлой ночью вы работали под водой вместе с штабс-боцманом Глюком? — спросил Абст. — Вы выполняли задание, действуя против катера?

— Нет, — возразил Шустер, решительно тряхнув головой, — нет, я был в постели. Клянусь, я спал и ни в чем не виноват.

— Глюк! — повысил голос Абст. Вызванный шагнул из строя.

— Говорите!

— Обермаат Йозеф Шустер действовал вместе со мной, — твердо сказал Глюк. — Нас было трое на озере — Шустер, Руприх и я. Мы атаковали катер, в котором находился господин Фридрих Кан.

Румяные щеки Кана потемнели. Он достал платок, вытер им лицо, сунул платок в карман и вновь оглядел строй. Он видел: пловцы озадачены, кое у кого в глазах мелькают веселые искорки.

— Руприх! — резко выкрикнул он.

Третий пловец вышел из строя, со стуком свел каблуки:

— Я матрос Конрад Руприх!

Кан посмотрел на него. Руприх выглядел таким же растерянным, как и Шустер.

— Так-так, — гневно проговорил Кан, — вы, я вижу, тоже сейчас заявите, что провели ночь в объятиях Морфея и ничего не знаете?

— Отвечайте начальнику, — вмешался Абст.

— Это правда, я спал, господин корветен-капитэн, — сказал пловец. — Мы втроем живем в одном кубрике — обермаат Шустер, штабс-боцман Глюк и я. — Теперь Руприх глядел на Фридриха Кана и адресовался к нему. — Мы давно дружим. Наши койки рядом. В столовой едим за одним столом… Отбой был, как обычно, в двадцать два часа. Мы легли вместе, я это хорошо помню. Мы уже были в койках, когда в кубрик зашел корветен-капитэн — он часто наведывается к пловцам… Вот и все. Я спал как убитый. Утром, когда проснулся, на койках находились все трое.

— И штабс-боцман Глюк?

— Я проснулся первый, а он еще спал. Храпел так, что дребезжали стекла иллюминаторов. Это правда, я могу присягнуть!

— Понятно, — прорычал Кан, вновь доставая платок и вытирая пот, который теперь уже тек у него по щекам. — Мне все понятно. Как говорится, ясней ясного. Разумеется, я убежден, что ваши слова — чистейшая правда. Все вы ночь напролет мирно храпели в койках, а некое привидение проделало дыры в днище моего катера и вдобавок утащило перо руля. А потом оно вымахнуло из-под воды на борт моторки, вцепилось мне в грудь, занесло над головой нож!.. Глупцы, вы действовали великолепно. Я очень доволен. Более того, я горжусь вами. И все, что мне нужно, — это поблагодарить вас за службу… Глюк, подтвердите то, что я только что сообщил!

— Все было так, как вы изволили рассказать, — твердо сказал пловец.

— Слава всевышнему! — Фридрих Кан поднял глаза к потолку. — А то я уже стал подумывать, что и впрямь рехнулся в вашей компании… Ну, а сейчас говорит старший. Корветен-капитэн Абст, потрудитесь объяснить, что означает странное поведение ваших людей. Говорите и знайте: виновные получат свое!

Абст, все еще стоявший в позе напряженного ожидания, теперь расслабился, опустил плечи. Он будто очнулся.

— Обермаат Шустер и матрос Руприх доложили правду, — сказал Абст. — Они действительно спали и ничего не помнят. Катер атаковал штабс-боцман Густав Глюк. Господин Фридрих Кан, вы будете удивлены, но этот пловец действовал один!

Будто ветер прошел по комнате. Строй качнулся и вновь замер.

— Однако вы не должны винить Глюка, — продолжал Абст. — Сказав вам неправду, он выполнил мой приказ… Это так, штабс-боцман?

Глюк, не сводивший с Абста широко раскрытых глаз, судорожно сглотнул и переступил с ноги на ногу. Абст вновь обратился к начальнику:

— Таким образом, я единственный виновник того, что вас ввели в заблуждение. Я признаю это и готов понести наказание.

— Но зачем вы сделали это? — вскричал Кан. — Чего вы добиваетесь?

— Я объясню… — Абст помедлил, обвел глазами пловцов. — Люди, которые стоят здесь, перед вами, — будущие герои. Придет время, и весь мир преклонится перед их подвигами во славу фюрера и германской нации. Мне очень хотелось, чтобы они понравились вам. И вот, готовясь к ночной проверке, я позволил себе маленький обман. Вам доложили, что действовать будут трое. Я же послал на озеро одного. Я знал, он справится, и вы останетесь довольны. И я подумал: тем сильнее будет эффект, когда выяснится, что не трое пловцов, а всего лишь один-единственный диверсант так блестяще работал под водой, атакуя катер. Вот объяснение моих действий. Еще раз прошу снисхождения. Но, право же, слишком велико было стремление заслужить вашу похвалу!

Абст умолк.

Шеф взглянул на Глюка. Тот стоял, потупясь, растерянный и озадаченный. Нет, во всем этом была какая-то тайна. Абст явно недоговаривал!

— Хорошо, — пробурчал Кан. Он круто повернулся и стремительно покинул комнату.

— Разойдись, — тотчас скомандовал Абст. — Глюк, вы пойдете со мной!

Когда Абст вернулся в свой кабинет, Кан сидел в кресле возле камина, рассеянно вертя в руках карандаш. Увидев вошедшего, он порывисто поднялся на ноги, швырнул карандаш в угол.

— Подойди, — приказал он.

Абст приблизился. Кан взял его за плечи.

— Рассказывай, как все произошло. Я не верю, что Глюк был один.

— И вы не ошиблись. — Абст усмехнулся. — Против катера работали три диверсанта.

— Кто же действовал с Глюком?

— Те самые люди.