Мир Приключений 1965 г. №11

Лицо одного спящего показалось ему знакомым. Он остановился, вгляделся. Почувствовал, как вдруг неожиданно сильно забилось сердце. Еще не поняв как следует, зачем он так делает, Алексей схватил жителя.

И сразу ему стало ясно: перед ним был тот самый желтоглазый, которого он встретил у подземной реки и который узнал его возле ракетного корабля. Предатель.

Космонавт обернулся к недоумевающей Толфорзе.

— Он!.. Помнишь, я тебе говорил — он!

Но маленький человечек сумел оценить обстановку в течение какой-нибудь десятой доли секунды — как будто и не спал совсем. С неожиданной силой он вырвался из рук Алексея, ударил его головой в живот, сбил с ног и, пробежав по нему, кинулся в ответвление коридора.

Подземелье зажужжало как улей. Желтоглазый бежал, перескакивая через жителей, задевая и будя их, и между ним и Алексеем с Толфорзой поднимался встревоженный вал недоумевающих людей. Расталкивая их, космонавт гнался за предателем. Тот упал, споткнувшись, Алексей бросился на него.

Подоспели Толфорза и Тнаврес.

Сбиваясь и путаясь, крепко держа корчащегося желтоглазого, Алексей объяснил им, в чем дело.

Сопровождаемые уже целой толпой, они повели маленького человечка сначала в одну комнату, потом в другую — космонавт не понял зачем. Входили одни жители и выходили другие. Начался допрос. Желтоглазый говорил на языке, незнакомом Алексею, и его спрашивали на том же.

Космонавт стоял, потом сел на пол. Он не спал уже третьи сутки, и происходящее начало ускользать от него. То появлялись, то исчезали бушующий океан, лицо Суезупа, протянутые руки-ветви белых деревьев, Тнаврес, подавшийся вперед с нахмуренным, сосредоточенным взглядом. Алексей не разбирал, где действительность, где сон…

Затем он очнулся на короткое время.

В комнате было совсем-совсем тихо. Маленький человечек сидел спиной к стене в центре полукруга, образованного другими жителями. Бородатый Тнаврес стоял посреди комнаты, подняв над головой тонкую палочку. Потом он медленно пошел к подсудимому, желтые глаза которого, следя за палочкой, все более наполнялись ужасом.

Тнаврес сделал последний шаг и начал медленно сгибать палочку.

Маленький человечек выгнулся, пытаясь встать. Он закричал:

— Не надо! Нет, не надо!..

Тнаврес приблизил палочку к его голове и нажал. Палочка хрустнула и сломалась.

В тот же миг тело желтоглазого напряглось в последнем усилии, он вскочил и тут же рухнул на каменный пол. Уже мертвый. Это не вызывало сомнений. Он упал мертвый, как если бы вся его жизнь сосредоточилась в палочке и, сломав ее, Тнаврес одновременно мгновенно оборвал и его существование.

Но эта сцена была последним, что видел Алексей. Усталость требовательно овладела им, опуская голову и закрывая глаза; он вяло пошарил вокруг руками. Уже сквозь сон ему послышалось, что Толфорза произносит его фамилию: Петров… Но он знал, что этого не может быть. Ведь никому — ни одной живой душе в этом мире — он не называл своей фамилии.

V

Алексей договорился с Толфорзой, что вечером они пойдут вдвоем в Город. Сейчас он ждал, когда девушка вернется.

Широкоплечий Нуагаун, которому нужно было идти на ночные работы в подземный зал, сидел в углу помещения на полу, пересчитывая, как обычно, свои жетоны. За прошедшие недели болезнь еще сильнее скрутила его. Он похудел, крепкие руки с развитой мускулатурой как бы высохли, лицо посерело. Все чаще он, закусив губы, прислушивался к тому, что совершалось в его грудной клетке.

Заметив взгляд космонавта, он рассеянно улыбнулся ему, продолжая свои вычисления.

Теперь Алексей уже знал, какова была его цель. Наверху у Нуагауна осталась семья. Житель знал, что сам он скоро умрет, и хотел имеющимися у него талонами обеспечить своим родным право на жизнь. Но ему действительно трудно было сделать расчет. Прибавляя жизнь своим младшим сыновьям, он отнимал ее у двух старших и дочери.

Нуагаун уложил свои металлические бляхи в несколько столбиков, со вздохом смешал их и принялся раскладывать по-другому.

Алексей с нетерпением ждал сирены. У него было неопределенное подозрение, что айтсы прячут Бориса и Кирилла в районе того сада, где он сам побывал, и он хотел начать розыски своих друзей.

Кроме того, его истомило безделье. Опять шли дни, а Суезуп и Икирф как будто бы забыли о нем. Никто даже не сказал Алексею, что было в тех ящиках. Конечно, он и сам кое о чем догадывался, но было обидно, что ему доверяют не до конца. И вообще он постепенно начал понимать, что в подземелье к нему относятся как к существу не вполне нормальному. Некоторая ненормальность и была, естественно, даже просто в том, как и откуда он попал в этот мир. Однако Алексей ощущал и другое. Жители не только берегли его, но и оберегали от некоторых тем и некоторых проблем. Как оберегают больного. С ним никогда не поддерживали, например, разговора о Земле: если он пытался завести его, с ним не хотели говорить о глубинах космоса, которые пересекла их ракета, прежде чем опуститься в пустыне у Города.