Мир приключений 1967 г. №13

Привели эксперта. Эксперт прочел все книжки, которые удалось купить или выменять на марки на пролетавших мимо галактических кораблях, и просмотрел все телепередачи, которые передавались с Земли по четырнадцатой космической программе. Эксперт долго думал. Может быть, несколько дней — мы точно не знаем, — наконец придумал.

— Есть на Земле древний обычай, — сказал он. — Я читал о нем в одной очень редкой книге, изданной на аммиачной планете Сугре, но наверняка переведенной с земных языков.

— Какой обычай? Какой обычай? — заволновались члены Верховного Труля.

— Когда на Землю попадает неизвестный человек и они, люди, хотят узнать, принцесса ли он (я не знаю, что такое принцесса, но полагаю, что это признак принадлежности к истинным людям), ему подкладывают под тюфяки горошину.

— Ну и что?

— Если он — принцесса, то утром он обязательно жалуется, что он плохо спал и весь покрыт синяками. Он почувствует горошину даже сквозь десять перин.

— Замечательно! — сказали члены Труля. — Мы подложим ему горошину, а когда он нам пожалуется, то извинимся и скажем, что не заметили, как она туда попала.

На этом бы совещание окончилось, если бы вдруг молодой оппозиционер-скептик не спросил у уважаемого собрания:

— А что такое горошина?

Оказалось, эксперт не знает, что такое горошина.

Вызвали всех других экспертов, и они тоже не знали, что такое горошина. Стали рассуждать логически: известно, что у жителей Земли куда более тонкая и чувствительная кожа, чем у локатейпанцев и колатейпанцев, — пожалуй, это единственное, что их отличает. Значит, надо подложить в кровать послу такую вещь, которая совершенно не чувствительна для местного жителя, но осязаема для кожи дорогого гостя. Решив так, члены Верховного Труля провели небольшой эксперимент. Принесли десять кроватей и на каждую положили по десять перин. Под перины спрятали по предмету разной формы и степени твердости. Вечером уложили на кровати по локатейпанцу, не сказав им о сущности смелого эксперимента.

Утром в присутствии членов Труля и медицинской комиссии подопытных локатейпанцев допросили и осмотрели. Оказалось, что шестеро из них спали спокойно и ничего не заметили, а четверо жаловались на неудобства и синяки. Шестой, последний из ничего не почувствовавших, провел ночь на зерне местного растения, называемого научно Пуралон Ами-апа-ана, а в просторечье — чертово семя. Выяснив это, члены Труля отнесли чертово семя в резиденцию посла и положили под десять перин.

Посол Земли Ольга Барышникова, подлетавшая в это время на попутной сирианской ракете к Локатейпану, ничего, разумеется, не знала.

Ракетодром был подметен и полит импортным одеколоном. Части национальной гвардии выстроились шпалерами от ракеты до здания космопорта. Играли оркестры народных инструментов, и дети, не успела Ольга спуститься по трапу, поднесли ей букеты местных цветов. Старейший из членов Верховного Труля, достопочтенный Жуль Ёв, произнес небольшую, но прочувственную речь и пригласил Ольгу проследовать к ожидающей ее машине.

— Хорошо ли вы доехали? — спросил Жуль Ёв Ольгу, когда машина выехала с космодрома и по праздничным улицам столицы поплыла к резиденции земного посла.

— Спасибо, путешествие было отличным, — ответила Ольга, раскланиваясь с приветствовавшими ее горожанами.

— Мы надеемся, что вам у нас понравится, — сказал Жуль Ёв.

— Я тоже. Я тронута теплой встречей.

Она и в самом деле была тронута встречей, и, если бы не опасение нарушить какой-нибудь местный обычай, обидеть чем-нибудь любезных хозяев, она вела бы себя куда менее сдержанно.

Жуль Ёв и сопровождающие его лица провели Ольгу по всем комнатам посольской резиденции и с особенной гордостью показали ей спальню — громадное помещение, облицованное мореным дубом, посреди которого возвышалась под альковом квадратная кровать, увенчанная грудой перин.

— Это слишком роскошно для меня, — сказала Ольга. — Я, честно говоря, не привыкла к такой роскоши.

И… сказав это, тут же поняла, что совершила какую-то ошибку. Жуль Ёв переглянулся с другим стариком, и, как ей показалось, неодобрительно. И еще Ольга заметила, что молодой локатейпанец бочком-бочком пододвигается к кровати, будто хочет залезть под перину.

Жуль Ёв зашипел на него и, чтобы загладить неловкость, познакомил его с Ольгой.

— Это представитель нашей оппозиции, скептик, — сказал он.

Молодой скептик Ольге понравился. Ее только смутили его слова, сказанные вполголоса:

— Я вам не завидую.

— Так пройдем дальше, — предложил Жуль Ёв. — Мы еще не осмотрели кухню и библиотеку.

Да, локатейпанцы были очень любезны, очень рады, что от прилетела к ним, и все-таки Ольга чувствовала какую-то недоговоренность, шепоток за спиной, взгляды, пролетающие рядом, жесты, не предназначенные для ее глаз.

У входа в библиотеку их ожидал сухощавый локатейпанец в очках. Взгляд его был тяжел и настойчив.

— Наш эксперт по земным вопросам, — сказал о нем Жуль Ёв. — Не хотите ли с ним побеседовать?