Мир приключений 1968 № 14

— Однако господин Циммерман сказал мне, что вы и господин майор Гопкинс хотели видеть меня.

Капитан поднял брови, пожал плечами и холодно сказал:

— Повторяю, я позабыл о вас. Нам не нужны чистоплюи, слюнтяи и трусы. Любой из этих эпитетов можете взять себе на память.

Мюллер нахмурился и искоса смотрел на капитана. Но тот, казалось, не замечал обиженного лица коммерсанта.

— А относительно Гопкинса сейчас узнаем, хотя… — капитан развел руками, — зачем ему вы? Он тоже отлично знает, как мужественно вы отказывались от нашего, в сущности, безопасного для вас предложения.

Капитан снял одну из трубок многочисленных телефонов, стоявших на столе, и подобревшим, немного вкрадчивым голосом спросил:

— Мистер Гопкинс у себя?.. Ах, это вы, дорогой майор? Говорит Вернер. Дело в следующем. Меня посетил сейчас господин фон Мюллер… Ну да, тот самый. Он уверяет, что я и вы хотели его видеть… Как, как? — переспросил капитан. — А-ах, так… Ну, это другое дело… Так, угу… Понятно… угу! Очень хорошо. В таком случае мы вдвоем сейчас же едем к вам… Буквально через двадцать минут, — вешая трубку, поспешно сказал Вернер, нажимая кнопку звонка. — Дежурную машину! — приказал он вбежавшему солдату. — Вы готовы? — повернулся он к растерянному Мюллеру. — Тогда вперед. Мы едем к майору!

Гопкинс принял их не сразу. Телефонные звонки и отдельные слова иногда долетали до слуха покорно сидевших в приемной Мюллера и капитана. Наконец дверь распахнулась.

— Войдите! Майор ожидает вас, — сказал плечистый человек в штатском костюме.

Майор Гопкинс был невелик ростом, румян, спокоен и вовсе не походил на тех американцев, каких обычно рисуют юмористические журналы. Не был похож он и на разведчика из детективного или приключенческого рассказа. Круглое лицо, румянец во всю щеку, веселая улыбка и заметное брюшко делали его похожим на добродушного мелкого рантье из Шампани или фермера из Иллинойса. Но Мюллер уже знал, что добродушная улыбка — это лишь профессиональная маска умного и холодного разведчика и что «Гопкинс» — это очередная казенная фамилия майора, по-видимому в сотый раз по мере необходимости и условий менявшего свою очередную фамилию.

— Вот мы и опять встретились с вами, мистер Мюллер, — кивая головой, сказал Гопкинс. — Присаживайтесь вот сюда… Сюда, слева от меня, а вы, любезный капитан, сядьте вон в то кресло, чтобы я мог видеть и беседовать с вами и одновременно говорить по телефону. Итак, вы надумали ехать в Советский Союз? — прямо обратился он к коммерсанту.

Капитан Вернер даже привскочил с кресла, изумленно тараща глаза на Мюллера.

— Да, хотел бы, — сказал тот.

— Но ведь вы уже несколько раз отказывались от поездки, которую мы так любезно предлагали вам, — сказал Гопкинс.

— Четыре раза! — поспешил сказать пришедший в себя от изумления капитан.

— Четыре раза, — повторил американец. — Почему, я хотел бы знать, вы четыре раза отвергли удобные и выгодные в смысле материальном наши предложения, а сейчас вдруг, ни с того ни с сего надумали ехать в Россию в качестве туриста и именно по тому самому маршруту, который четыре раза за эти два года мы предлагали вам? Вы не читали просьбы господина фон Мюллера, поданной в министерство? — спросил он Вернера. — Вот она, читайте! — И Гопкинс извлек из груды бумаг заявление Мюллера, которое он всего несколько дней назад подал в министерство.

Капитан стал внимательно читать бумагу.

— Признаюсь, все это довольно странно! Мы хотели послать вас на Кавказ, в этот самый город… — майор запнулся, — Орж-кинзе, в качестве туриста, попутно выполняющего наше небольшое, совсем пустяковое поручение. Мы обещали вам за это оплату всех ваших путевых расходов, а также и особое вознаграждение в пятьсот долларов. Вы отказались, а теперь, спустя лишь пять месяцев после очередного отказа, вы, человек коммерческий и расчетливый, сами за свой счет захотели отправиться в эти же места, в Россию, и, заметьте самое главное, — американец поднял палец и строго сказал, — не уведомили о своей поездке ни капитана Вернера, ни меня! Не кажется ли вам это странным, господин Мюллер?

Капитан, уже давно дочитавший заявление коммерсанта, строго глянул на него и покачал головой.

— Ну-с, что вы молчите, господин Мюллер? — спросил Гопкинс, видя, что растерявшийся коммерсант не думает отвечать.

— Я думал, что проехать в качестве туриста в любую страну может каждый немец, — наконец выговорил он.

— В любую, кроме коммунистической России и ее сателлитов, — сказал майор.

Капитан Вернер, подтверждая слова американца, кивнул головой.

— Но дело ведь все же не в этом, а в том, что вы хотите ехать помимо нас туда, куда так настойчиво и, увы, неудачно мы сами посылали вас. Почему вы так внезапно переменили ваше решение?

— Да-а… это больше чем странно! — неопределенно сказал Вернер и снова покачал головой.

— Это… это бывшие когда-то мне родными места. Я родился там, и вполне понятно, что однажды мне захотелось побывать там.

— Но они были вашими родными местами и тогда, когда мы посылали вас туда, — спокойно сказал Гопкинс.