Мир приключений 1968 № 14

— Конечно, нет. О том, что я был именно в этом лагере, никто не знает, кроме вас двоих… Но встреть я этого типа теперь, — хмурые глаза Алексея мрачно сверкнули, — он не ушел бы живым… Клянусь, меня не остановили бы ни моральные, ни юридические запреты!

В глазах Ольги застыли слезы.

— Я не осудила бы тебя, — прошептала она. — Неужели все это действительно могло быть? Здесь, на Земле людей? Тогда я была годовалым ребенком… — Из-под прикрытых век покатились светлые капли. — Но я не поняла бы тебя теперь, спустя столько лет… Он наверняка промучается весь остаток своей жизни, как тот летчик, который сбросил бомбу на Хиросиму…

— Ты права, — сказал Морев тихо. — Алексею, конечно, виднее, меня ведь после тех времен еще лет десять на свете не было… В музее, в Освенциме, видел многое своими глазами, но все равно не верится, что это делали люди… Знаю, а не верю, понимаешь, Алексей? Ведь этот Франц теперь постарше тебя… Не может быть, чтобы его не мучила совесть…

— Нет, Иван. — Громоздов покачал головой. — Они не были людьми. И, конечно, не стали ими и под старость… Мучиться совестью может только человек…

— А если бы ты встретил его в опасности? Если бы он нуждался в помощи, в глотке воды, в перевязке раны?

— Чисто христианская проблема. — Алексей невесело усмехнулся и глубоко задумался.

Морев вгляделся в старшего друга, сделал Ольге знак глазами. Та подошла к Алексею:

— Тебе нужно отдохнуть… Ложись, прошу тебя, скоро придет твой медик-хранитель…

Морев обнял Громоздова.

— Ни пуха тебе, ни пера, старик… Не забудь про маяк на пирамиде, он доведет тебя… Витюк, прощайся…

— Счастливо наверх, дядь Леша! — прозвенел мальчик. — Камешек привезите.

Громоздов проводил его взглядом, уколовшим Ольгу, — у них детей не было. Потом прошел в кабинет, разделся, лег. Ольга уселась у изголовья. За распахнутым окном колыхалась прозрачная зелень молодого сада — по стене, догоняя друг друга, сновали смутные тени. Громоздов вдруг сел, положил на грудь руку…

— Отлетал я свое, Оля…

В его взгляде были растерянность и безнадежная тоска, вызвавшая в душе Ольги двойственное чувство тревоги и эгоистической радости. Устыдившись, она бросилась к телефону.

Спустя 12 часов после старта «Европы» в Эль-Хаммаде

Дюран не отрываясь глядел на багряную полосу заката, повисшую за окном. Тревога в душе нарастала с каждым часом. Итак, большие боссы там, в Женеве, предоставили ему самому выпутываться как знает… Хорошо еще, ничего пока не просочилось в прессу…

Позади осторожно открылась дверь. Дюран обернулся.

— Ну? — спросил он нетерпеливо.

— Его нигде нет, шеф. — Рене развел руками. — Мы облетали пустыню в радиусе полусотни миль… Но зато нашли нечто другое.

— Что еще? — Дюран побагровел.

— Машину Схеевинка. В тамарисковой роще…

— В машине что-нибудь есть?

— Ничего, только свежий номер «Альжери нуво».

Дюран вздохнул — этот факт ничего не добавлял.

— Искать еще, шеф? — спросил Рене.

— Не надо, подождем… Эрдманн должен быть на работе завтра утром. — Дюран глянул на часы. — Через семь часов будем сажать кабину…

— А русский вылетит?

— Они должны стартовать вот-вот… Но им хватит восьми часов, они его нагонят… Вы ведь парижанин, Рене? — спросил Дюран неожиданно.

— Да, шеф, — удивился Рене.

— Я тоже… Хотели бы вы сейчас очутиться под каштанами?

— Еще бы, месье Дюран! — Рене просиял. — А вы?

Загорелое лицо Дюрана посуровело. Он злился на себя за лирический импульс.

— Идите, Рене, работайте… — сказал он тихо.

В этот вечерний час на площадке было все еще невыносимо жарко — бетон, разогреваемый вечным солнцем, казалось, не остывал круглые сутки. У стартовой башни белела просторная палатка, из которой доносилось гудение кондиционера. Рене откинул входное полотнище. Внутри, у стола, заставленного приборами, возились двое.

— А, явился… — приветствовал его Дамми. — Сыскное агентство мистера Дюрана… Ну, что там, у русских?

— У них-то все в порядке. — Рене принялся за работу. — Они нашли добровольца… Что, Дамми, хочешь слетать тоже? Из тебя, верно, вышел бы недурной манекен. — Он подмигнул Юсефу.

— Нашел дурака! — сказал Дамми.

— Да, уж ты бы на Луну не полетел. — Юсеф усмехнулся, блеснув зубами. — А ты, Рене?

— Отчего же, полетел бы… Только не один. Вдвоем с хорошей девушкой… И с запасом винца, — добавил он.

— Вот-вот, — пробурчал Дамми. — Голландец тоже не прочь был поухаживать, даром что у него в Утрехте семья… Как увидит Ингрид, так и тает, как мороженое на печке…

— Ингрид оставь в покое! — Рене пристально поглядел на Дамми.

— И голландца тоже! — вспылил Юсеф. — Стыда у тебя нет, он ей в отцы годится!

— Ладно, не буду… А все-таки кого-то он с собой взял. Может, и девчонку. Затем и выходил… — Дамми оживился. — Ребята, это действительно идея! Нужно только высадить второй манекен!

— Но мы нашли только один.

— Один и искали, пустая твоя голова! Пари, что там есть еще один!

— Что ж, ступай поищи Дамми-третьего, — посоветовал Юсеф. — Или то, что от него осталось…

Дамми повернулся к нему, забавно вытянув шею, словно рассерженный гусь.