Мир приключений 1968 № 14

Сказочная фантастика также начала появляться в двадцатые годы. В отличие от обычной сказки, в ней присутствует либо элемент популяризации науки, либо используется прием, позволяющий показать необычное, недоступное нашим органам чувств или представить обычные явления под необычным углом зрения. Широкую популярность имела, например, книга Я. Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали» (1937), выходившая впоследствии несколькими изданиями.

Это фантастические приключения двух ребят, которые уменьшились в размерах и потому смогли познакомиться с жизнью насекомых.

Уже с середины двадцатых годов в советской фантастике начинают появляться произведения широкого плана, посвященные далекому будущему, — социальные утопии.

Первую попытку сделал В. Итин в фантастической повести «Страна Гонгури» (1922). В повести рисуется картина страны победившего коммунизма и предвосхищаются научно-технические достижения как близкого, так и более отдаленного будущего — например, космовидение, автоматика, полеты на планеты, разгадка тайн тяготения и времени.

Детский писатель С. Григорьев выступил с фантастической повестью «Московские факиры» (1925), вышедшей отдельным изданием в 1926 году под названием «Гибель Британии». Написанная в форме репортажа, она рисовала отдельные черты жизни «Новой страны» (Советской России), название которой символично — в ней новые люди, новые отношения, новые техника и наука. Повесть получила одобрительный отзыв М. Горького, который написал автору из Неаполя: «…«Гибель Британии» весьма понравилась и удивила меня густотою ее насыщенности, ее русскойфантастикой и остроумием».

Социальная утопия интересовала А. Толстого. В плане задуманной им части «Судьбы мира» в романе «Гиперболоид инженера Гарина» автор написал: «Война и уничтожение городов. Роллинг во главе американских капиталистов разрушает и грабит Европу, как некогда Лукулл и Помпей ограбили Малую Азию. Гибель Роллинга. Победа европейской революции. Картины мирной, роскошной жизни, царство труда, науки и грандиозного искусства».

Чрезвычайно интересную картину будущего дает А. Толстой в рассказе «Голубые города» (1925). Эта картина, представляющая собой мечты главного героя, выделена подзаголовком «Через сто лет». Она начинается словами: «Четырнадцатого апреля 2024 года мне стукнуло сто двадцать шесть лет…» Герой был омоложен с помощью замораживания, действия магнитного поля и пересадки желез внутренней секреции. Его глазами описывается Москва XXI века.

А. Толстой описывает не только Москву, но и дает Землю того же XXI века: «…Там, где расстилались тундры и таежные болота, — на тысячи верст шумели хлебные поля. Залежи тяжелых металлов на Севере, уран и торий, были, наконец, подвергнуты молекулярному распадению и освобождали гигантские запасы радиоактивной энергии. От Северного к Южному полюсу по тридцатому земному меридиану была проложена электромагнитная спираль… Электрическая энергия этой полярной спирали питала станции всего мира. Границ между поселениями народов больше не существовало. В небе плыли караваны товарных кораблей…»

Картины будущего рисовали и другие писатели — Я. Окунев, В. Никольский, Э. Зеликович, Я. Ларри, Г. Гребнев. Большинство их произведений — это беллетризованные очерки. Они показывали реализованным то, что в те времена казалось лишь далекой перспективой. Так, авторы этих утопий писали о транспорте на атомной энергии, космических полетах, переделке природы, синтетической пище, грядущих успехах энергетики, связи, промышленности, строительства, автоматики.

Нередко в них описывалась борьба прогрессивного общественного строя с остатками капитализма. Но люди будущего, их характеры, взаимоотношения, духовный мир, а не только техника и бытовой уклад изображались схематично, обычно глазами современника, тем или иным чудесным образом попавшего в отдаленную эпоху. Общественное устройство изображалось также крайне схематично.

Ранние произведения советских фантастов о будущем в литературном отношении далеко не совершенны. Тем не менее они проникнуты оптимизмом и верой в светлое Завтра человечества. Взгляды авторов на общество грядущего, на его жизнь были во многом наивны, что вполне понятно. Время, в которое они создавались, было временем становления первого в мире Советского государства, только что покончившего с гражданской войной и разрухой и лишь приступавшего к социалистическому строительству. Их можно считать предшественниками послевоенной социальной фантастики.

В фантастике двадцатых и тридцатых годов сложились те основные направления, которые получили свое дальнейшее развитие в послевоенные годы. Если сначала чаще всего фантасты разворачивали действие за рубежом и их творчество во многом было подражательным, то постепенно стали создаваться произведения, посвященные будущим достижениям советской науки и построенные на советском материале. И хотя форма такого произведения тогда еще окончательно не определилась, поиски ее уже начались.