Мир приключений 1969 г.

Но Коссовски не счел необходимым объяснять супруге свое отступление от правил. После трехлетней разлуки он так и не смог вновь привыкнуть к фрау Эльзе, как к человеку, с которым следует делиться своими мыслями. Три года в Испании отучили его вообще поверять свои мысли кому бы то ни было. Жена не могла составить исключения. Вот, может быть, сын, когда подрастет... Но сначала нужно воспитать в нем те качества, которые он ценил в себе, — сдержанность, твердость духа, верность раз и навсегда утвержденным принципам.

Он развернул газету и сразу увидел то, что искал, — декрет о создании Главного имперского управления безопасности. Значит, слухи, упорно циркулирующие в салоне Китти, где собирались по ночам люди, хорошо осведомленные в тайных делах рейха, были справедливы. Гейдрих [25]добился своего. Отныне в его руках почти все рычаги незримого управления рейхом — гестапо, СД, СС, полиция, жандармерия. Теперь уж он доберется и до Канариса — абвер остался единственной тайной силой, неподвластной ему.

Коссовски отложил газету и отправился в ванную.

Через час зеленый армейский «оппель» доставил его к массивному серому зданию на Кайзервильгельмштрассе — министерству авиации. Табличка «Форшунгсамт» у пятого подъезда извещала прохожих, что здесь расположилось некое научно-исследовательское управление министерства. Но мало кто даже из летчиков знал, что под этой вывеской скрывается служба разведки и контрразведки люфтваффе.

Коссовски поднялся на третий этаж и вошел в кабинет своего нового шефа — майора Эвальда фон Регенбаха.

Все, что он узнал о Регенбахе, не оставляло места для иллюзий. Коссовски понимал, что придется работать за двоих. Своему посту в «Форшунгсамте» Регенбах был целиком обязан родственным связям. Одна из его аристократических теток была близкой приятельницей рейхсмаршала. Сам Геринг подписал Регенбаху направление на высшие курсы штабных офицеров люфтваффе. До этого Эвальд баловался журналистикой, писал либеральные статейки.

Впрочем, по всем отзывам, нынешний Регенбах, известный среди друзей под именем «Эви», был всего лишь избалованным светским бездельником, тяготившимся службой и делившим свое время между театром и ипподромом. Подтянутый и прямой, с четкими, правильными чертами лица, будто вытесанного из дорогого камня, Эви пользовался неизменным успехом в аристократических кругах Берлина. Его жена блистала на всех дипломатических раутах. Да, капитану Коссовски, сыну безземельного юнкера, нелегко будет найти общий язык с «милым Эви».

Открывая дверь кабинета, Коссовски хорошо представлял себе, с какой снисходительной миной встретит его новый шеф.

— Я рад, что вы будете работать у нас, — сказал Регенбах, когда Коссовски, представившись, сел в предложенное ему кресло. — Нам нужны опытные люди, понюхавшие пороху. Боюсь только, что после испанских приключений вам покажется у нас смертельно скучно. Мы же, в сущности, бюрократическая организация. Пишем разные справки. Шпионов ловят Канарис и Гейдрих, а с нами лишь консультируются.

— К сожалению, следует ожидать, что в условиях военного времени активность вражеской разведки увеличится... Работы хватит и для нас, — заметил Коссовски.

— Ну, эта война ненадолго. С поляками мы уже расправились, а стоит нажать на французов, как они вместе с Англией запросят мира. Впрочем, прогнозы — не моя стихия. Вечно я попадаю впросак! — засмеялся Регенбах. — Надо ввести вас в курс дела. Мы поручаем вам совершенно новый участок работы. Она даже как-то связана с нашим официальным наименованием.

— Слушаю вас, — проговорил Коссовски.

— Наши блистательные конструкторы изобрели какой-то новый самолетный мотор. Не пойму, в чем там дело, но кажется, он вовсе без пропеллера. Ну, бог с ним. Важно, что тут мы утерли нос всем американским эдисонам. Пригодится ли эта штука на войне, никто не знает. Но так или иначе, в министерстве создали новый секретный отдел. Как же он называется?.. — Регенбах порылся в бумагах: — Ага. Отдел реактивных исследований. Ну, а раз есть отдел, да еще сверхсекретный, надо охранять его от вражеской агентуры. Для чего и создан на свет капитан... Зигфрид Коссовски. Узнайте, капитан, кто с этим моторным делом связан? Таких, наверное, еще немного. Запросите на них досье. Ну и... Что еще? Если поймаете шпиона, покажите, пожалуйста, мне. Стыдно сказать, два года в контрразведке — и ни одного живого шпиона в глаза не видел.

Регенбах встал, и Коссовски понял, что аудиенция с начальством, оказавшаяся, как он и предполагал, сплошным балаганом, окончена.

4

После взятия Варшавы Альберт Вайдеман получил отпуск. Поезд Варшава — Берлин останавливался редко, и Вайдеман скучал в своем купе. Глядел в окно на опустевшие осенние поля, на промокшие деревушки с остроконечными крышами костелов.

В Сквежине в купе вошел бледный фельдфебель лет пятидесяти в форме люфтваффе.

Фельдфебель, увидев Вайдемана, щелкнул каблуками сапог:

— Эрих Хайдте.

— Фронтовик?

— Бортмеханик на «Дорнье».

— Отвоевались?

— Получил отпуск и медаль в придачу. За геройскую кампанию.

— Сегодня мы все герои. Задавили поляков.