Мир приключений. 1973 г. выпуск 2

Лесничиха с пристрастием допросила своих чад. Не обошлось при этом и без недозволенных приемов-увесистых материнских подзатыльников, а также клятвенных заверений применить еще более строгие меры для выяснения истины. Однако ребята дружно, без рева, но с искренней обидой стояли на своем: пузырька даже не видели. Пусть мать сама хорошенько подумает и вспомнит, куда могла его припрятать.

Утробин старался успокоить жену:

— А черт с ней, с этой бутылкой! Пришла тебе охота пошуметь! Нет, и ладно.

— Сам знаешь, сколько у нас народу бывает. А бутылка-то с уксусной этикеткой. Плеснет кто не спросясь — греха не оберешься.

— Ефим, — неожиданно обратился к лесничему Андронов, — вы тогда, ну, когда Леонид в первый раз приезжал, с таксаторами виделись? Застали их?

— Не… Понапрасну ходил. Не застал их на таборе, на стоянке, значит. Ушли.

— Это какой же вы крюк сделали?

— Почитай, до Радужного добрался, — вроде простодушно ответил лесничий.

“Простодушно ли… — подумал Андронов. — Ведь кто-то помогал Дзюбе сбывать “левые” корни…” И спросил: — В город часто ездите?

— Бывает. А осенью так обязательно.

“Как охотно Утробин идет навстречу расспросам, — размышлял Виктор Федорович. — Лесничий мог быть у Радужного. И именно у него в доме пропала склянка с ядом — соком веха. Нет у Утробина и алиби. С таксаторами он не виделся. Или таксаторы — просто отговорка? Но алиби нет и у Леонида. Он охотился на кордоне, когда Утробин уходил, и никто не знает, действительно ли он оставался здесь. Да еще какой-то продавец из леспромхозовского магазина…”

Леонид и лесничий вышли из дома: Утробин попросил молодого Дзюбу помочь ему сменить столбы в изгороди.

— Давно у вас Петра Тарасовича не было? — обратился Андронов к жене лесничего.

— Какой еще Петро Тарасович? — удивилась та.

— Да Дзюба, отец Леонида.

— Не бывал… Видно, не любитель ходить по перу… Ведь тут у нас серьезного зверя нет. Это выше Радужного. Там по-настоящему охотятся. Тут — так, балуются.

— Когда вы спохватились, что пропала склянка? — как будто между прочим спросил Виктор Федорович. — Ведь если не по ошибке, а сознательно кто-то взял бутылку с соком веха…

Утробина посмотрела на Андронова широко открытыми глазами, потом склонила голову набок, словно хотела проверить: не ослышалась ли?

— Да вы знаете, товарищ инспектор, что может случиться?

— Я-то знаю… А вам такая мысль не приходила?

— Н-нет… Кто же на такое решится? Может, я по забывчивости бутылочку на чердак или в чулан убрала? Дом переверну, а найду. Ведь я и сама могу ошибиться. Мой-то все перченое-переперченое да маринованное любит…

— А тот продавец из леспромхоза…

— Кочетов-то?

— Его фамилия Кочетов?

— Да. Семен Ефимович Кочетов.

— Он заходил к вам на обратном пути? Когда с охоты возвращался?

— Этот не заходит обычно. — И, понизив голос, добавила: — Мой-то сказывал, будто шалит он. Потому и уходит верхом, от Радужного. Только ведь не пойман — не вор, а язык, он без костей. Мало что говорят, а сглупу повторяют.

— От вас далеко до леспромхоза? — поинтересовался Андронов.

— Не… Четверо суток. Да вы у моего моторку попросите. Вам он не откажет. За трое доберетесь. Течение в ручье очень быстрое, перекатов много. Кое-где волоком придется. Плесов да заводей почти и нет.

Решение съездить в леспромхоз и повидаться с Кочетовым Виктор Федорович принял тотчас же, но осуществить его не пришлось. Узнав о намерении Андронова, лесничий, насупившись, сказал:

— Добраться до леспромхоза можно. Только сейчас попусту. Кочетов говорил, что раньше чем через месяц туда не вернется. В тайге он. А из тайги обычно в город, в Находку, подается. Через перевал к Прибрежному выходит, — уточнил лесничий. — Оттуда и летит в город и обратно.

— Зачем он так? — удивился Андронов.

— Кто ж его знает… — неопределенно ответил Утробин. — Всяк живет как хочет.

— Теперь этого Кочетова в Находке искать надо?

— Не поручусь. Еще и в тайге, может, бродит.

— Леонид, ваш отец знал Кочетова? — спросил Виктор Федорович.

— Не думаю… — не очень уверенно отозвался Дзюба-младший. — У нас в доме я его не видывал…

“М-да… — подумал Андронов. — Леонид работает на строительстве в Находке, куда ездил или поедет Кочетов Семен Ефимович. Случайность? Не обманул ли Дзюба-младший, сказав, что не знаком с Кочетовым?”

— Постой, Леонид, — вдруг спросил Андронов. — Ты говоришь, не видывал Кочетова. А здесь разве вы не встречались?

— Я сказал: у нас в доме я его не видывал. Ну… не знаю, знаком ли он был с отцом. А на кордоне я его видел. Так… шапочное знакомство.

“Все-таки, — подумал Виктор Федорович, — надо встретиться с Кочетовым. Но прежде всего нужно из Спаса связаться с леспромхозом. Помнится, там у Самсона Ивановича есть не плохие помощники. И сам Протопопов, верно, знает Кочетова. Если возникнет особая необходимость, то из Спаса до леспромхоза всего-то два часа лету… А теперь, пожалуй, пора в Спас. Лесничиха едва ли найдет свою трехгранную склянку. Она где-то в тайге. Зачем ее взяли — ясно. Но кто? Вернее всего, тот, у кого окажется корень женьшеня, найденный Дзюбой”.

*