Мир приключений 1973 г.

Нужно сказать, что у Александра Дмитриевича была своя особенность, свой пунктик. Начиная работать по какому-то новому делу, он обычно по нескольку раз бывал на месте, где совершалось преступление. Сообразуясь с обстановкой, всякий раз пытался мысленно воспроизвести картину случившегося. Понять и разобраться в действиях человека, решившего совершить преступление, а потом представить все его дальнейшие поступки, может быть даже перевоплотиться в него. На месте всегда лучше думалось. Вот и сейчас он пытался найти на месте то, что днем не заметил. Искал, ничего не находил, но кое-какие предположения у него появились.

Обратно возвращались молча. Шли через сквер. Подошли к опустевшей беседке, той самой, в которой, по словам Киселева, собирались хулиганы. Остановились. Александр Дмитриевич, словно почувствовав невысказанную просьбу Рогова, предложил:

— Посидим, покурим и поговорим.

Рогов еще там, в штабе, когда его позвал с собой Дорохов, ждал этого разговора, потом он даже подумал, что полковник хочет уклониться от него.

— Надо поговорить, Александр Дмитриевич.

Они вошли в просторную шестигранную беседку с большим, видно самодельным, столом посредине. Первое, что бросилось в глаза, — чисто выметенный пол. Ни окурков, ни пыли. Рогов заметил это и улыбнулся:

— У них тут свой порядок. Где-то в кустах прячут веник, ведро, тряпку и обязательно стаканы, а то и закуску. Когда расходятся, по очереди, конечно не из тех, кто верховодят, убирают. Вот загляните в ближайшую урну и там найдете пяток пробок, консервные банки.

Александр Дмитриевич предложил Рогову и Козленкову сигареты, уселся на скамью, закурил и вдруг спросил:

— А этот самый Славин бывал здесь?

— Бывал. Здесь многие бывают, — сразу же ответил Козленков. — Соберутся выпить — и сюда. Беседка у них называется «подожди немного».

— Оригинально! Как у Луи Буссенара, — усмехнулся Александр Дмитриевич. — Только там так называются небольшие рощи. Раньше я этим капитаном «Сорвиголова» зачитывался. Да и теперь еще нет-нет да загляну. Ну так вот, дорогие мои коллеги, о Лаврове. Все, что есть в уголовном деле, удивительно четко работает против вашего Олега. Вот посудите. Лавров говорит, что парикмахер был пьян. По заключению биологической экспертизы в организме Славина алкоголь полностью отсутствует. Лавров говорит, что был пьян, а его никто не видел. Есть и третье, не менее важное обстоятельство. Дружинник говорит, что Славин хотел его убить, но за что, не знает. И никто этого не знает.

— Так вы, Александр Дмитриевич, Олегу не верите? — не выдержал Рогов.

— Подожди! — поморщился Дорохов. — При чем тут верю или не верю? Я говорю о фактах, имеющихся в деле. Так вот, все эти факты свидетельствуют против Лаврова. Криминалисты, следователь, прокурор, наконец, суд в первую очередь рассматривают факты.

— Так что же делать?

— Набраться терпения и искать эти факты. Кстати, у меня тоже есть кое-какие сомнения, — медленно проговорил Дорохов.

— Какие именно?

— Понимаете, товарищи, Лавров, как говорят юристы, мог добросовестно заблуждаться. Показалось ему, что у Славина был нож. Это могло случиться, все-таки там недостаточное освещение, а у него плохое зрение.

— Если считать, что нож Лаврову привиделся, то как же со словами? — Рогов встал, прошелся по беседке и закончил: — Ведь парикмахер прямо сказал, что убьет Олега. На слух-то Олег не жалуется.

— Вот что, Женя, хорошим слухом нам тут не отделаться. Сколько у тебя в дружине ребят?

— Около трехсот. Из них актива больше сотни. Двадцать человек я выделил в помощь Николаю, — он кивнул в сторону Козленкова.

— Тогда давайте сделаем так. Вы, товарищ Козленков, пригласите завтра вечером своих помощников в городской отдел — днем, надо полагать, они на работе?

— Почти все работают, — ответил Рогов.

— И вы, Женя, тоже приходите. Договорились? Тогда спокойной ночи.

Прощаясь, Дорохов придержал руку Рогова:

— Вы не обижайтесь, Женя, что я вас так по-свойски называю. Все-таки я по сравнению с вами старик.

— Что вы, Александр Дмитриевич! Пока мы все обходимся без отчества.

— Тогда отлично. — Дорохов взглянул на часы, было уже около часа ночи. — Ну что, по домам? Как говорится, утро вечера мудренее.

— Вы, товарищ полковник, в гостиницу? — спросил Козленков.

— Да.

— Если позволите, я вас провожу, мне по пути, а вот Рогову в противоположную сторону.

— Идемте.

Они попрощались с Роговым и вдвоем медленно, не торопясь побрели по аллее.

Шли молча. Дорохов присматривался к своему спутнику, а тот, видимо, ждал вопросов. Полковник хотел представить себе, что за человек этот инспектор. Он знал, что для работника уголовного розыска важна выдержка, а Козленкову в сдержанности не откажешь. То, что он сам решил не идти в квартиру Лавровых, не желая мешать беседе, Дорохову понравилось, и он расценил это как проявление такта. Нравилась еще и спортивная подтянутость Козленкова.

— Что вы думаете о деле Лаврова? — неожиданно спросил полковник.

Козленков приостановился, свел брови и, не задумываясь, ответил: