Мир приключений 1976 г.

— Куда хватили! Не так уж он плох. Жалеть его надо, а не бранить, — отозвался пассажир из Нью-Йорка, растянувшийся на диване под забрызганным иллюминатором. — Его с малых лет таскают по гостиницам. Сегодня утром я говорил с его матерью. Очень милая дама, но сладить с ним ей не по силам. Теперь он едет в Европу, чтобы закончить образование.

— Учиться-то он и не начинал. — Это сказал пассажир из Филадельфии, примостившийся в углу. — Этот парнишка получает по две сотни в месяц на расходы. Сам мне сказал. А ему и шестнадцати не стукнуло.

— Его отец имеет шелезный дорога, да? — спросил немец.

— Точно. И еще шахты, и лес, и перевозки. Старик выстроил один дворец в Сан-Диего, другой — в Лос-Анджелесе. У него полдюжины железных дорог, половина всего леса на Тихоокеанском побережье, и он позволяет жене тратить денег, сколько та захочет, — лениво продолжал филадельфиец. — На Западе ей скучно. Вот она и ездит повсюду с мальчишкой да со своими нервами и все ищет, чем бы его подразвлечь. Сейчас-то у него знаний не больше, чем у клерка из второразрядной гостиницы. А вот закончит учение в Европе, тогда задаст всем жару.

— Что же отец сам за него не возьмется? — раздался голос из мохнатого пальто.

— Недосуг ему, наверно. Деньги делает. Через несколько лет спохватится… А жаль, в парнишке что-то есть, только надо найти к нему подход.

— Стегайть его надо, стегайть, — проворчал немец.

Дверь хлопнула еще раз, и за высоким порогом показался худощавый стройный мальчик лет пятнадцати. Недокуренная сигарета свисала у него из уголка рта. Одутловатое, с желтизной лицо как-то не вязалось с его возрастом; держался он развязно и в то же время нерешительно. На нем был вишневого цвета пиджак, бриджи, красные чулки и спортивные туфли. Красное фланелевое кепи он лихо сдвинул на затылок. Посвистывая сквозь зубы, мальчик осмотрел всю компанию и сказал громким и тонким голосом:

— Ну и темнотища на море! А кругом кудахчут эти рыбацкие шхуны. Вот бы наскочить на одну, а?

— Закройте дверь, Гарви, — сказал пассажир из Нью-Йорка. — Да с той стороны. Вам здесь не место.

— А вам-то что? — ответил мальчик развязно. — Уж не вы ли оплатили мой билет, мистер Мартин? У меня такое же право сидеть здесь, как у любого из вас.

Он взял с доски несколько пешек и стал перебрасывать их с руки на руку.

— Тоска здесь смертная. Послушайте, джентльмены, а не сыграть ли нам в покер?

Все промолчали, а мальчик, небрежно попыхивая сигаретой, стал барабанить по столу довольно грязными пальцами. Потом он вытащил пачку долларов, будто намереваясь их пересчитать.

— Как ваша мама? — спросил кто-то. — Я что-то не видел ее за завтраком.

— Наверно, у себя в каюте. На море ее всегда укачивает. Надо дать стюардессе долларов пятнадцать, чтобы присмотрела за ней. Сам-то я стараюсь как можно реже спускаться вниз. Не по себе становится, когда мимо буфета прохожу. Знаете, я ведь первый раз в океане.

— Ну, ну, Гарви, не оправдывайтесь.

— Я и не оправдываюсь. Это, джентльмены, мое первое плавание по океану, но меня ничуть не укачало, разве что в первый день. Вот так-то!

Он торжествующе стукнул кулаком по столу, послюнявил палец и принялся пересчитывать деньги.

— Да, вы из особого теста слеплены, это сразу видно, — зевнул пассажир из Филадельфии. — Глядишь, гордостью Америки станете.

— Еще бы! Я американец с головы до ног. Вот доберусь до Европы, я им всем там покажу… Тьфу, сигарета погасла! Ну и дрянь продается на пароходе! Нет ли у кого-нибудь настоящей турецкой сигареты?

В салон заглянул старший механик, раскрасневшийся, мокрый и улыбающийся.

— Эй, парень, — крикнул Гарви бодрым голосом, — как наша посудина?

— Как ей положено, — ответил механик сдержанно. — Молодежь, как всегда, вежлива со стариками, и старшие это ценят.

В углу кто-то хихикнул. Немец открыл портсигар и протянул Гарви тонкую черную сигару.

— Это тот, што фам надо, мой молодой друг, — сказал он. — Попробуйте, да? Будете ошень довольны.

Гарви с важным видом принялся раскуривать сигару — он чувствовал себя взрослым.

— Видали мы и не такие, — сказал он, не подозревая, что немец подсунул ему одну из самых крепких сигар.

— Ну, это мы сейшас увидим, — сказал немец. — Где мы находимся, мистер Мактонал?

— Там, где надо, или недалеко оттуда, мистер Шефер, — ответил механик. — Вечером подойдем к Большой Отмели; а вообще-то пробираемся сейчас через рыбачью флотилию. Едва не потопили три лодки, а у француза чуть не сорвали рей. Что ни говори, плавание рискованное.

— Хороша сигара? — спросил немец у Гарви, глаза которого наполнились слезами.

— Прелесть! Какой аромат! — ответил он, стиснув зубы. — Похоже, что мы замедлили ход? Пойду наверх, посмотрю.

— И правильно сделаете, — сказал немец.