Мир приключений 1976 г.

Альва, словно ожидал этого, такой же деловитой походкой двинулся за своей половиной, нырнувшей за купол. Облако скользило вдоль стены, облицованной пластиком, не имея возможности пересечь ее и, продвинувшись напрямик, завершить затянувшуюся погоню.

Несколько минут подарила ему судьба. Несколько минут, не больше. Арбен понимал это. В гонках по кругу Альва превосходил его. Казалось бы, при равной скорости преследователя и преследуемого последнему ничего не грозило, по крайней мере, до тех пор, пока он не свалится, выбившись из сил. Увы, Арбен знал, что это не так. Развязка должна наступить гораздо раньше. Это не гонка по прямой, где ему нужно уходить вперед, ни о чем не думая. При движении по кругу у Альвы появлялось значительное преимущество — возможность мгновенно менять направление движения на противоположное, тем самым идя на сближение с жертвой. Арбен, естественно, не мог проделать то же самое сразу, и расстояние между ними таяло. Да мог ли вообще Арбен тягаться в совершенстве стратегии со столь тонкой кибернетической системой, какую представлял собой Альва? А кроме того, Альва угадывал малейшее движение своего двойника, он рассчитывал каждый шаг Арбена, и в соответствии с этим строил план погони.

Арбен боялся оглянуться. Ему чудилось на затылке тяжелое дыхание, хотя Альва, конечно, не дышал. Нервы. Мог ли он подумать, что стальные нервы — подарок Ньюмора — вдруг разладятся в последнюю минуту, перед самым финалом? Ему чудится всякая чертовщина, и даже Чарли выплыл из подсознания, красавчик Чарли. А он всю жизнь безуспешно пытался отделаться от этого видения, которое мучило его, жгло по ночам и не давало покоя. Но о Чарли он не мог рассказать никому, даже самому близкому другу, даже Линде. Может, поделись Арбен с кем-нибудь — и ему стало бы легче. А тут подвернулся Ньюмор с таким заманчивым предложением — переписать, перенести на бессловесного Альву все тревожные воспоминания, волнения, все, что мучает Арбена, не дает ему спокойно дышать. Ну как тут было не согласиться?.. Они сделали несколько кругов вокруг купола подземки. Только шаги Арбена нарушали ночной покой — Альва двигался бесшумно. С каждым кругом расстояние между ними сокращалось.

Арбен чудом увернулся от протянутой к нему слабо светящейся, бесплотной руки Альвы. Куртка Арбена задымилась, запахло жженой шерстью. Арбен сбросил куртку на ходу.

Дрожащим шагом идя вокруг купола, он отчаянным взглядом окинул расплывчатую, неясную перспективу длинной, ровной улицы, по которой он прошел сюда двадцать минут назад. В самом конце улицы скорее угадывался, чем виделся узкий луч средней фары машины. И мысль, простая и блестящая, озарила меркнущее сознание Арбена. Он может свернуть на эту улицу и двигаться к своей машине. Альва, конечно, пристроится сзади, но это уже не страшно: в гонках по прямой, да еще на таком сравнительно коротком расстоянии, Альва вряд ли догонит его.

Отчаянный рывок — и вот уже Арбен оторвался от спасшего его купола и вновь зашагал по улице. Арбен старался не размахивать руками, чтобы не задеть Альву — тот шел за ним чуть не вплотную.

Каждый шаг теперь приближал Арбена к спасению. Машина стояла в неприкосновенности там, где он оставил ее, провожая Линду. Она уже спит, наверно. А может, читает. «Зов бездны»? «Дорогу к наслаждению»? — она выписывала этот журнальчик. Или «Вечерние грезы» — пустую газетку, почему-то печатаемую на желтом пластике?

Ему нужно время, чтобы открыть дверцу. Затем успеть сесть внутрь и захлопнуть ее, чтобы Альва не успел просочиться. До машины шагов пятнадцать… десять… два шага… Арбен рванул на себя дверцу и упал на пол кабины. Послышался звук, похожий на треск разрываемой материи, и белая вспышка озарила все вокруг. Боль в затылке пронзила и жаркими волнами растеклась по всему телу. Но пружина исправно сработала, и дверца захлопнулась сразу за Арбеном.

Придя в себя, Арбен слабо застонал. Голова раскалывалась на части. Онемевшее тело казалось мешком, набитым ватой. Он тотчас припомнил погоню и чудесное избавление. С трудом поднявшись на руках, он глянул в переднее стекло. Отшатнулся: на него глядело бледное привидение, прилипшее к стеклу. Неужели это он, Арбен?.. Нет, он смотрит не в зеркало. Альва с тупым упорством выбрал место, от которого расстояние до Арбена было наименьшим. Неподвижное лицо напоминало маску, руки жадно обхватили радиатор. Альва, пребывая в полной неподвижности, ждал, пока жертва выйдет наружу, — терпения ему было не занимать.

Арбен вздохнул — так вздыхают, только избежав большой опасности, — и потрогал пальцем уголок отклеившегося пластика, старательно прижав его к стенке кабины.

Дав себе немного отдохнуть, Арбен нажал стартер. Машина тронулась с места. Лицо Альвы соскользнуло со смотрового стекла. Туловище медленно съехало с радиатора.

Когда Арбен развернул машину, он оглянулся. Фигура Альвы, слабо освещенная фонарем, быстро таяла. Арбен закурил, стало легче. Но все равно затылок страшно ныл.