Мир приключений, 1977 (№22)

— В таком виде вообще отказываюсь разговаривать, — дерзко ответил Буслаев, отмечая про себя, что аппарат ящеров научился гораздо правильнее строить фразы, чем пять лет назад. — Привезите мое имущество, тогда будет видно.

Челюсти пришельцев беззвучно зашевелились. Они обсуждали ответ землянина, изредка царапая его колючими взглядами.

— Хорошо. Теплокровный получит свою одежду и пищу.

И опять надзиратели вытягивались вслед начальству, а рабочие отряды оживали по мере его удаления.

«Дисциплинка!» — вздохнул Буслаев, отправляясь исследовать остров.

Мимо, неуклюже выворачивая ноги и оставляя хвостом широкий след на песке, пробежал знакомый пилот. На пленника он даже не взглянул. Вскочил в «этажерку», дернул короткую тягу, завертелись маховики, потянул на себя длинную тягу — и машина поднялась в воздух. Буслаев, внимательно наблюдавший за ним, ухмыльнулся и побрел по кромке воды. Вдоль побережья со сказочной быстротой вырастали треноги.

«Не нравятся мне эти штуки, — думал Василий, принимая безразличный вид, но замечая каждую мелочь. — Активно они мне не нравятся. За каким чертом нам такая линия обороны? А судя по всему, эти типы решили окопаться надолго… Вот еще один летающий сундук. Почему же они все-таки не боятся подпускать меня к своим аппаратам? Если бы я не был напуган беспомощностью своей земной логики, я вывел бы единственное заключение — они не считают меня способным постичь управление инопланетной машиной. Что из этого следует? Да, черт побери, что же из этого следует?»

Он демонстративно подошел к «этажерке», взялся за перекладину, будто собирался прыгнуть на сиденье водителя. Ни один ящер не всполошился, не кинулся его оттаскивать Мимо как раз дефилировал отряд с новой треногой. Надзиратель прошел совсем рядом, скользнул по нему равнодушным взглядом и отвернулся.

«А может, это просто не его дело? — обожгла внезапная догадка. — Он командует десятком рабочих и ни во что больше не вмешивается. Инициатива не поощряется. А раз так… О, тогда мы не будем спешить улетать. Задержимся. Тут наклевываются интересные соображения. Ну, земная логика, не подкачай!»

Буслаев обогнул «этажерку» и пошел дальше по берегу. Установка треног заканчивалась. Их расположили не вокруг всего острова, как ожидал Василий, а только на широкой, покрытой песком полосе. По обеим сторонам ее берег обрывался в море скалистыми уступами, и, очевидно, пришельцы посчитали эти участки естественно неприступными. Неужели они ожидают атаки не с воздуха, а с моря? Нет, что-то здесь не так. Василий выругался про себя и повернул обратно. Тайну треног с оранжевыми шарами следовало разгадать во что бы то ни стало.

Он раз пятнадцать перемерил пляж из конца в конец под низким, но все еще жарким солнцем, увязая в песке, мучительно ломая голову и злясь на свою недогадливость. А треноги торчали, как свечки, зловещим частоколом огораживая остров.

Над морем показалась еще одна «этажерка». Она летела, косо наклонившись на сторону, и пилот снижался медленно и осторожно. Зоркие глаза Буслаева разглядели в машине третью, лежащую на полу фигуру. Голубой свитер, серые брюки… Кто же это? «Этажерка» приземлялась на другом конце полосы, и Василий бросился туда, взрывая песок босыми ногами. Бежать было трудно, да еще мешали рабочие группы, водружавшие шары на последние треноги. Василий лавировал между ними, увертывался, бесцеремонно распихивал ящеров и успел как раз к тому моменту, когда две рептилии бросили на песок Бена Ливси.

Он так и остался лежать ничком, обхватив голову руками, даже когда ящеры ушли. Буслаев присел на корточки, тронул Бена за плечо. Тот дернулся и сильнее вжался в песок.

— Ладно, приятель, полежал, и хватит. Встань, оглядись.

Услышав человеческий голос, Бен вздрогнул и застыл, будто не веря собственным ушам.

— Вставай, черт побери! — рассердился Василий, приподнимая его за шиворот.

— Буслаев, ты?!

— Я, я! Ликуй, несчастный!

Бен поднялся на ноги, не выпуская ладони Буслаева, будто боялся, что тот исчезнет, как мираж. Его трясло с ног до головы.

— Смеешься?! — взвизгнул он неожиданно тонким голосом. — Смеешься! Подумал бы, что они с нами сделают…

— Я думаю о том, что мы с ними сделаем, — сурово возразил Буслаев. Меньше всего он хотел бы иметь товарищем Бена. — Кстати, каким это образом тебе удалось одеться?

— Не знаю… Не помню… — Его губы вдруг свело судорогой. — Что они делали… Ты бы видел… Что они делали! — Он закрыл лицо ладонями, крепко нажимая на глаза, будто надеялся прогнать страшные картины минувшей ночи. — Они гарпий… тепловым лучом… На лету! Забавлялись! А потом, когда поднялись в воздух и увидели у костра Тренту… Она не могла улететь… Так они ее пополам… и детеныша… Я закричал, кинулся, хотел отнять аппарат, а меня… меня… по лицу!

У него начиналась истерика. Буслаев грубо встряхнул его за плечи.