«Мир Приключений» 1977 (№22)

— Ой, смотри-ка! — воскликнула вдруг Наташа, указав на шоссе.

Оля подняла голову и…

— Наши! Наши!

По шоссе шли красноармейцы.

В белых полушубках, в серых ушанках с красными звездами, с винтовками через плечо шли пехотинцы. Их обгоняли грузовики с брезентовыми кузовами, огромные тягачи с прицепленными орудиями. Голова этого шествия была уже где-то около Жилина, а хвост терялся далеко за деревней Андреевкой.

Не веря еще своему счастью, Наташа и Оля смотрели во все стороны, словно ждали наших бойцов и из леса, и из-за сарая, и из сада. Тут только они увидели чуть справа позади дома огромную воронку и множество выкорчеванных взрывом деревьев. Вот, оказывается, где разорвался последний снаряд. Чуть-чуть левее и ближе — и не стояли бы они сейчас на крыльце родного дома, не увидели бы красноармейцев!

Поняв это, тетя и племянница радостно обнялись. Потом, не сговариваясь, бросились в комнату, вытащили самодельное кресло в столовую и перенесли в него Евдокию Павловну. Пусть и она посмотрит на дорогу. Чтобы не оставлять ее одну, разбудили Шуру, усадили рядом, укутали обеих потеплее, а сами снова убежали на улицу, поближе к долгожданным гостям.

Это было утром девятого декабря 1941 года.

Всего десять дней не видели они русских солдат. Но каких тяжелых, невыносимых дней!

— Ты не устала, мамочка? Тебе удобно? — беспокоилась Оля, то и дело забегая в столовую.

— Удобно, дочка! — Евдокия Павловна и плакала и смеялась, прижимая к себе сонную Шурочку.

— Всё идут! Мамочка, видишь? Они всё идут! — в восторге кричала Оля и снова бросалась к двери.

— Дочка, застегнись хоть! Мороз-то какой! — тщетно останавливала ее мать. Но сейчас она говорила это так просто, как в мирные дни, будто больше не существовало никакой опасности, кроме простуды. Она забыла в этот миг, что еще тоненько посвистывают шальные пули, что еще летят осколки разорвавшихся снарядов.

Оля послушалась. Застегнула на бегу свою зеленую телогрейку и, подхватив под руку Наташу, потащила ее к шоссе.

Наконец Наташа и Оля добежали, остановились у края дороги. Красноармейцы подходили к ним, пожимали им руки.

«Может, увижу кого-нибудь из взвода Денисова?» — подумала Оля и спросила первого попавшегося красноармейца:

— А саперный взвод у вас тут есть?

— Тут уже нету. Он далеко впереди. Видишь, дорога расчищена. Саперы, они такие — отступают последними, наступают первыми. Сразу после разведчиков. А у тебя что, братишка там?

Оля подумала о Викторе. Хирург Незамаев говорил, что Виктор обзавелся сразу двумя сестренками. Теперь Буйвол-Кот — ее брат. Но сейчас он никак не может быть здесь. Если выжил, лечится где-нибудь в госпитале. Девочка вспомнила Васю, Амирана и Сашку Цыбулю — ее «жениха».

— Нет. Жених, — пошутила она. — Он во взводе Денисова.

У бойца даже мысли не возникло, что девочка шутит. Да и не девчонку он видел перед собой. Скорее всего, этой бледной, измученной, плачущей и смеющейся девушке лет восемнадцать, а может, и больше. И красноармеец серьезно ответил:

— Не-е, наш путь расчищает младший лейтенант Зорин со своими хлопцами. А про Денисова не слыхал. Да ты прежде времени не переживай: найдется твой жених, если жив! — И тоже заспешил вперед.

Девочка насторожилась: почему же не взвод Денисова расчищает путь от мин, поставленных им? Ведь те саперы лучше знают, где их искать. Неужели все погибли? И она принялась настойчиво допытываться у солдат:

— Вы не видели лейтенанта Денисова? Не знаете Амирана или Сашу Цыбулю?

Одни отвечали просто: «Нет, не встречали». Или: «Не знаю». Другие подробнее: «Да может, их на другой фронт перебросили, а может, в Крюкове остались». «Остались в Крюкове? — содрогнулась Оля. — Значит, погибли!» В это не хотелось верить. И она продолжала спрашивать. Наконец один из солдат обрадовал ее:

— Денисов? Да вон он пошел! — И громко крикнул вперед: — Лейтенант Денисов, вернитесь, вас тут ищут!

Оля чуть не запрыгала от радости, но через минуту тяжело вздохнула. К ним подходил молоденький лейтенант в белом полушубке, перетянутом скрещенными ремнями. Юношеские яркие губы его расплылись в радостной улыбке, глаза светились торжеством. Это был совсем не тот Денисов. И девочка не решилась ни о чем спросить его.

— Я слушаю вас, сестренки, — сказал он, ласково глядя в похожие лица Оли и Наташи.

И, не дождавшись ответа, по-своему истолковал сложившуюся ситуацию. В освобожденных деревнях жители тоже стояли у края дороги, встречая своих спасителей. Многие из них хотели познакомиться с командиром одной из первых частей Красной Армии, ведущей долгожданное наступление. Он подходил к ним, разговаривал, отвечал на вопросы. Но бывало и так, как сейчас, — взволнованные люди не могли вымолвить ни слова. Тогда он начинал уговаривать их уйти от дороги, подальше от опасности. То же повторил Денисов и Наташе с Олей:

— Пули шальные, знаете. Обидно ведь будет, если какая-нибудь вас зацепит. — Видя их растерянность, он решил, что им не хочется уходить, и, все так же ласково улыбаясь, продолжал убеждать: — Давайте, я вас провожу. Кстати, может, водичкой угостите. Ужасно пить хочется.