Мир приключений 1980 г.

А мы с Ленкой хотим попасть в Прибалтику, в ее старые уютные городки, в дюны вдоль бесконечного песчаного пляжа, хотим в Тбилиси, Ереван, Баку — восточные шумные столицы, посмотреть древние храмы и музеи, подняться в горы, спуститься к волнам жаркого Черноморья, мы хотим побродить меж карельских синих озер, по молдавским зеленым холмам, по уральским горам, пожариться на солнце в Бухаре и Самарканде. И вот — в тайгу, которой нет конца и края. Которая прямо пугает своей необъятностью, как Вселенная.

Как-то я присутствовал при разговоре одного моего друга — инструктора самбо и дипкурьера — его друга.

Этот дипкурьер объехал весь мир — полсотни стран, наверное. В Париже побывал, в Нью-Йорке, в Африке, в Южной Америке, в Австралии. Всю жизнь в пути.

А мой друг объехал весь Союз. Так вот он того дипкурьера спрашивает:

— Ты омуля на Байкале ел? Нет? А вино прямо в подвалах в Молдавии пил? Тоже нет? А восходы в Петропавловске-на-Камчатке наблюдал? А заходы в Заполярье? И на Памире воздухом не дышал? И по Алтаю не ходил? И Ташкент не видел? Так что ж ты видел, дорогой? Ты же красоты земли не знаешь!

Ну, Нью-йорки, Парижи — бог с ними. Тут свою-то страну объездить жизни не хватит. Но, как говорится, к этому надо стремиться.

Вот мы с Ленкой и стремимся. Пока по карте.

Впрочем, я — то кое-что все же повидал. Это когда был в армии. Я служил в воздушно-десантных войсках. Удивительные войска! Там проходишь такую школу, что на всю жизнь десантником остаешься. И не только по приобретенным навыкам и умениям, а в душе. Сам черт тебе не брат! Десантники ничего не боятся.

Между прочим, в милиции немало есть нашего брата десантника. Я-то после демобилизации, когда мне предложили в МВД идти, не сразу согласился.

Пригласили на беседу, спрашивает меня полковник:

— Пойдешь к нам служить?

Честно признаюсь, я тогда и представления не имел, что такое милиция, — недооценивал; помню, меня ею бабка в детстве пугала, когда я каши не хотел есть.

Но на полковника этого милицейского смотрю с уважением, поскольку у него орденских планок в пять рядов и парашютный значок с цифрой «100».

— А что буду делать? — спрашиваю.

— Что захочешь, — улыбается, — к чему склонность есть. У нас для каждого работа по душе найдется.

— У вас, товарищ полковник, — говорю, осмелев, — наверное, для меня ничего интересного не найдется.

— Вот что, сержант, ну что мы с вами будем друг друга уговаривать. Мы тут экскурсию в нашу школу устраиваем. Посмотрите все своими глазами. Тогда и поговорим.

Повезли нас в эту школу. И поверите, я потом ночь не спал, все вспоминал. Чего только там не насмотрелись!

И лаборатории у них научные, и классы автовождения, и всякой техники специальной…

Нажимает преподаватель кнопку, и опускаются шторы, появляется киноэкран, раздвигаются стены, возникают цветные телевизоры, карта всей области. Голос из динамика рассказывает о преступности, а на карте вспыхивают цветные лампочки.

Экзамены машины принимают.

Тир — так у нас такого в дивизии не было. Все автоматизировано. А класс оружия! Фото! Всякой криминалистической техники!..

Но особенное впечатление на меня произвел спортзал и зал для занятий самбо. Я к тому времени уже был перворазрядник и в чем, в чем, а в самбо разбирался. И сразу оценил, какое здесь совершенное оснащение, а главное, как владеют самбо ребята, что там занимались. Высокий класс!

А потом нам многое рассказали из истории милиции, показали фильмы, привели к стене, на которой большие фото. Много фото, и высечены имена. Это всё погибшие при исполнении служебного долга. В схватке с преступниками.

Разные там лица — молодые и не очень, красивые и так себе, могучие, словно из камня высеченные, и совсем ребячьи. Одно общее — глаза. Взгляды у всех твердые, смелые. И я понимаю, что в свой смертный час ребята эти глаз не опускали.

Словом, на следующей беседе, когда полковник спросил меня:

— Ну как?

Я ответил:

— Подаю заявление!

— Не спеши, — улыбается. — Хорошо подумал? Кем стать хочешь: ученым, экспертом, следователем, воспитателем в колонии, оперативником, сыщиком, а может, кинологом? (Я и не знал тогда, что это значит. Думал, кино крутить. А оказалось — это все знать про собак.) Есть у нас и политработники, и внутренние войска, и железнодорожная милиция, и охрана метро, и речная милиция. И воздушная. Есть ГАИ, паспортный стол, есть детские комнаты, участковые, опорные пункты, есть штабная работа, спортивная, вневедомственная охрана. Конная милиция тоже есть. Нам радисты нужны, снайперы, вертолетчики, водолазы, авто- и мотогонщики-виртуозы, самбисты-чемпионы, опытные педагоги, бухгалтеры, экономисты, лингвисты, даже историки, даже музейные работники. На инструменте не играешь? Поёшь, может? Нам руководители в ансамбли тоже нужны. И свои киностудии у нас есть, и студии художников, и газеты и журналы… Выбирай. Куда хочешь?

— Хочу, где с убийцами и бандитами сражаются! — брякаю. — Или вот в воздушную милицию — я ведь парашютист…

— Ясно. Значит, в отдел по борьбе с особо опасными преступлениями или в воздушную. Хотя, прямо скажу, с парашютом там вряд ли придется прыгать.