Мир приключений 1984 г.

Но так только казалось. Жестокий, беспощадный враг обложил молодую Советскую Республику со всех сторон, захватил огромные территории страны. Особенно увеличивало опасность падение Симбирска и Казани. “Сейчас вся судьба революции, — писал в те дни В.И.Ленин, — стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань—Урал—Самара. Все зависит от этого”. Тысячи большевиков уходили на Восточный фронт. Рабочие и крестьянская беднота брались за оружие — вливались в крепнущую регулярную Красную Армию. Все делалось для разгрома врага на Волге.

Давно уже беспокойные деревенские петухи прокукарекали полночь, а в небольшой мазанке на восточной окраине села еще светилось одинокое окошко. Здесь, склонившись над столом при свете коптилки, сидел плотный военный с обветренным красным лицом. Он то что-то помечал синим карандашом на лежавшей перед ним большой географической карте Казанской губернии, то о чем-то напряженно думал, попыхивая едким махорочным дымком из прокуренной трубки.

Вдруг во дворе залаяла собака, и тут же раздался оклик часового, а потом в окно сильно постучали.

— Кто там? — Военный встал и распахнул дверь. При свете луны во дворе виднелись всхрапывающие лошади, около них — часовой и какие-то люди.

— Вот говорят, товарищ командир, из штаба приехали.

— Давайте сюда.

В низенькую дверь, чуть пригнувшись, вошел высокий человек в защитном френче, перетянутом ремнем.

— Товарищ Мельников?

— Да.

— Ну, насилу вас разыскали, чуть было к белякам не угодили. Широков Петр Андреевич из Первой армии. Вот мандат.

— Наконец-то, — прочитав бумагу, улыбнулся Мельников. — Я к вам уже двух гонцов посылал. Понимаешь, в трудном мы положении очутились. От соседей нас отрезали, справа и слева чехи вклинились. Связь со штабом липовая — почти никакая. А отходить нельзя: Казань-то тут близко, можно сказать, прямо под боком, жалко такую позицию терять.

— Потому и прислали меня. Выясним обстановку, уточним расположение противника. Подкрепления подойдут, начнем наступать. Указание самого Ленина.

— Вот здорово! А то все отступаем да отступаем.

— Вот-вот. Под Симбирском Первая армия перестраивается, здесь, под Казанью, скоро Пятая армия будет создана. Уже есть Реввоенсовет Восточного фронта. А с запада к нам новые части перебрасывают, да еще направляются сюда рабочие отряды из Питера, Москвы и других городов. На месте тут тоже мобилизацию проводим — бедняков в первую очередь.

— Понятно! Есть хотите?

— Неплохо бы с дороги, но, как говорится, дело прежде всего. Времени у нас мало. Надо решить, как поскорее разведчиков к белякам заслать — уточнить их силы, расположение…

— У нас неплохая группа разведки. Ее командир — бывший прапорщик — под видом каппелевца прямо верхом у беляков по тылам разъезжал, самогон с офицерами пил даже. И еще есть у нас паренек один, совсем мальчишка. Но молодец! Отличный разведчик. Под мелкого торговца работает. Много ценных сведений добыл.

— Надо бы в Казань людей послать — пощупать, чем там беляки дышат, — сказал Широков.

Мельников задумался:

— Неплохо бы, конечно, но опасно уж очень. В самое логово ведь идти… Тут опытные разведчики нужны. А впрочем… Вчера мне один местный татарин сказал: в Казани контры что-то встревожены сильно, мечутся, как крысы в горящем амбаре, грузят на пароходы имущество, ценности. Может, и правда попытаться? Разведчики у меня ребята толковые…

— Надо! — сказал Широков. — А знаешь, у меня в Казани сестра. И жена с дочкой у нее живут. У них наш разведчик мог бы остановиться.

— Это хорошо. Тогда что ж тянуть? Позовем ребят, обсудим… Парфенов! — крикнул Мельников в дверь. — Пошли-ка сюда Ромашова!

— Ромашо-о-ва? — протянул Широков. — Это кто же такой будет?

— Я же тебе говорил — разведчик, боевой парень.

Минут через пятнадцать дверь отворилась, и на пороге показался высокий, худой, белобрысый парень без фуражки, в гимнастерке, туго перетянутой ремнем, в ботинках с обмотками.

— Андрей! — вскочил со скамейки Широков. — Так я и думал, что это ты, то есть… догадывался… Ну, здравствуй, здравствуй. Покажись, какой стал. Ничего, подрос, повзрослел. — Он повернулся к Мельникову. — Я же его знаю вот с таких, — показал ладонь невысоко от пола. — Этому можно верить. Вот Наташка-то обрадуется!..

— Наташка!.. — оживился ошеломленный неожиданной встречей Андрей.

— Его одного посылать нельзя, — прервал их Мельников. — Туда надо татарина еще, обязательно татарина. И чтобы хорошо знал город. Ты же симбирский, правда? — спросил он Андрея.

Тот кивнул.

— …Вот я и думаю, — продолжал Мельников, — пусть вдвоем идут. Есть у меня один казанский — Еникеев Садык, командир взвода. Большевик, член РКП(б), за сласть Советов жизни не пожалеет. Пусть идут вместе.

— Дело говоришь. Давай и того сюда. — Широков потянул Андрея за руку: — Садись пока, рассказывай, как сюда попал, где был…

Вскоре в мазанку вошел смуглый, черноволосый парень лет двадцати двух в ловко пригнанном обмундировании и мягких сапогах.

— Еникеев явился, товарищ командир отряда!

— Садись, Садык, разговор есть. — Мельников посмотрел на Широкова. — Сам скажешь?