Мир приключений 1985 г.

За этим стояло: не лучше ли нам затормозить работу, чтобы на случай поражения остаться чистенькими?

Итикава долго молчал, наблюдая, как медленно проезжал через станцию редкий в здешних местах пассажирский поезд. Вагоны были полупустые. Несколько человек, стоя у окон, во что-то вглядывались. Должно быть, их поразил комплекс современных зданий, воздвигнутый посредине пустыни для отряда № 731. Что это за здания, никто из них не знал и знать не мог.

Проводив взглядом последний вагон, Итикава повернулся к своему собеседнику. Он заметил, что за последнее время разительно изменилось отношение к нему среди военных и вольнонаемных чиновников Квантунской армии и оккупационного управления. Те, кто раньше не замечал Итикава, теперь первыми с ним здоровались. Неудачи Японии на поле брани могли лишить их всего, поражение грозило крахом всех надежд. Зато Итикава и его хозяева могли ничего не бояться. Их жизненное положение было куда прочнее. И в окружении Исии решили поговорить именно с ним.

— Победы доблестных императорских войск вовсе не означают, что мы все можем сидеть сложа руки, — размеренно произносил Итикава. — Каким бы ни был исход ближайших сражений, надо думать о длительной перспективе. Результаты ваших исследований — это капитал, золото, его можно перевести в любую валюту.

Глаза сотрудника Исии изумленно расширились и тут же сузились. Он понял, что имел в виду Итикава.

— Поэтому вам нужно поторопиться, — сказал Итикава. — К грядущим событиям надо что-то иметь в руках.

Больше они не возвращались к этой теме. Но в следующие свои приезды в расположение отряда № 731 Итикава убедился, что его слова были восприняты всерьез. Младшие сотрудники отряда, лаборанты, вольнонаемные вполголоса жаловались на усталость. Исии получил дополнительные ассигнования. И «бревен» отряду требовалось теперь все больше.

Итикава наблюдал за происходившим с холодным любопытством. В конце того же 1943 года его привезли на полигон отряда № 731, расположенный на станции Аньда.

Предстоял опыт с бактериями сибирской язвы. Брат Исии, который был начальником внутренней тюрьмы отряда, выделил десять «бревен», которых доставили на полигон.

Глядя на лица заключенных, Итикава пытался представить, о чем они думают, понимают ли, что обречены на смерть? Но он ничего не смог прочитать в глазах этих людей. Они шли, устало переставляя ноги, не оглядываясь и не разговаривая друг с другом.

Итикава прислушался к себе: не шевельнется ли в нем жалость? И с облегчением убедился в собственной твердости.

Перед смертью Итикава-старший продиктовал женщине, которая ухаживала за ним в последние месяцы его болезни, письмо-завещание сыну.

Итикава перечитывал письмо несколько раз. Он был поражен ясностью мыслей старика, который дал ему несколько дельных советов на будущее и потребовал только одного: никогда не отступать от принципа гири.

Пока «бревна» привязывали к столбам на расстоянии пяти метров друг от друга, Итикава вспоминал давнюю беседу с отцом. Они гуляли около императорского дворца в Токио в солнечный осенний день. Итикава внимательно слушал тихий голос отца. Его слова врезались Итикава в память. Японец не знает чувства внутренней вины, вины перед самим собой, которую переживают, забыв о других. Для японца осознание собственной вины неотделимо от чувства стыда перед окружающими, от ощущения позора. Эти чувства особенно болезненны для японца, если он совершил нечто расходящееся с интересами его группы — в широком смысле этого слова. Японец всю свою жизнь должен руководствоваться принципом гири — чувством долга перед своей группой. Исполнение долга и есть единственный нормальный критерий. Все, что делается во имя долга, — морально, оправданно, справедливо. Вину японец может испытывать только за то, что не выполнил свой долг.

Сотрудник особого отряда № 731, руководивший испытаниями на полигоне, предложил Итикава спуститься в укрытие.

— Сейчас начнем, — сказал он.

Итикава последовал за офицером.

— Заряд с бактериями сибирской язвы установлен на расстоянии пятидесяти метров от «бревен», — давал пояснения офицер. — Собственно говоря, это обыкновенная бомба, которую мы взрываем с помощью электрического запала.

После взрыва бомбы раненные осколками «бревна» были отправлены назад в городок. Позднее Итикава сказали, что опыт прошел успешно: заражены были все десять человек, не выжил никто. Следовательно, бактерии, которые выращивались во втором отделе отряда № 731, были достаточно активны.

Через несколько лет, уже в конце войны, Итикава опять возили на полигон возле станции Аньда. Начальник второго отдела проводил серию опытов по заражению газовой гангреной в условиях сильного мороза. Методика была все та же. «Бревна» привязывали лицом к столбам. Головы закрывали металлическими шлемами, тело — щитками и толстыми ватными одеялами. Оголенными оставались конечности. Взрывали осколочную бомбу. И на сей раз сотрудники второго отдела похвастались перед Итикава: все десять человек умерли.