Мир приключений, 1986 (№29)

Помню осенний вечер 1967 года. Гостиница в Центре дальней космической связи гудела от многочисленных застолий: утром «Венера–4» окончила свой 350 000 000–километровый путь. За считанные минуты ее финиша человечество узнало о нашей космической соседке больше, чем за сотни лет астрономических наблюдений, и повод для застолий, безусловно, был. Я отмечал замечательную космическую победу в гостиничном номере, где жили разработчики этой станции из конструкторского бюро, руководимого талантливым инженером и очень славным, приветливым человеком, Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской премии Георгием Николаевичем Бабакиным. Все наперебой говорили, вновь переживая пережитое, и только один человек не принимал участия во всеобщем веселье и угрюмостью своей резко контрастировал со всей праздничной обстановкой. Это был конструктор Глеб Максимов. Совсем молодым инженером пришел он в КБ Сергея Павловича Королева, принимал самое активное участие в создании первых лунников, а когда вся «межпланетная автоматика» перешла от Королева к Бабакину, Максимов тоже перешел в новое КБ.

— Ты что грустный такой? — спросил я Глеба.

— А вы все что такие веселые? — Он резко повернулся, обводя глазами наш стол. — Чему вы радуетесь? Неужели вы не понимаете, что сегодня мы осиротели в Солнечной системе? Все! Больше никаких надежд нет…

Он был прав. Все, что знали мы тогда о Марсе, вселяло серьезные сомнения по поводу реальности существования марсиан. Но надежда на Венеру еще сохранялась. Плотные, глухо закрывающие всю планету облака, по мнению некоторых астрономов, могли скрывать мир, если и не похожий на земной, то, во всяком случае, не враждебный жизни вообще. Помню, я читал где–то, что Венера должна переживать сейчас время, напоминающее каменноугольный период в истории Земли, что это царство болотных гадов, гигантских хвощей и папоротников. Но кто знает? Может быть, в расчеты (не знаю, были ли расчеты, да и как можно сосчитать, не имея данных) вкралась ошибочка в несколько сотен миллионов лет, может быть, уже вызрели в тропических лесах Венеры существа разумные… Была, была надежда, Глеб прав. И вот жестокая реальность: последующие измерения показали, что температура на поверхности планеты около 500 градусов, давление порядка 100 атмосфер. Жизнь, разумная ли, неразумная, во всяком случае, на основе углеводородных соединений существовать там не могла. Эти данные были получены позднее «Венерой–7», но уже «Венера–4» разрушила все иллюзии.

Очевидно, в пределах Солнечной системы разумная (по нашим понятиям) жизнь существует только на Земле. Споры идут лишь вокруг того, можно ли отыскать вообще нечто живое в этих пределах. В принципе природные условия Марса не препятствуют возникновению примитивных форм жизни. Могут ли существовать на Марсе хотя бы вирусы или микробы? Очевидно, могут, ведь даже куда более сложно организованные земные растения не погибали в искусственных «марсианских» условиях на фитотронах[5]. Но специальные опыты по обнаружению марсианских микроорганизмов, поставленные американскими автоматическими станциями «Викинг», положительных результатов не дали.

Путешествия «Аполлонов» и лунников также давали результаты весьма пессимистические: в лучшем случае в образцах лунного грунта, доставленных на Землю, находили лишь «следовые», как говорят биохимики, количества аминокислот. Но ведь аминокислоты — это еще не жизнь.

Природные условия на других планетах тоже не дают повода к оптимизму: Меркурий очень напоминает нашу Луну, а близость к Солнцу создает еще более суровые температурные условия — максимальная температура достигает 380 градусов, а перепад ее на дневной и ночной стороне равен 500 градусов! Сомнительно, чтобы жизнь возникла и на планетах–гигантах: Юпитере, Сатурне, Уране. Вероятнее было найти ее на спутниках этих планет. Одно время считалось, что благоприятная для жизни среда существует на Титане — спутнике Сатурна и Тритоне — спутнике Нептуна, но серьезными аргументами предположения эти подкреплены слабо. Выдающийся советский астроном член–корреспондент АН СССР Иосиф Самойлович Шкловский сказал, что в Солнечной системе даже простейших форм жизни нет.

Наверное, Шкловский прав. Но я знаю, что еще многие десятилетия, а может быть, века человек упорно и последовательно будет обшаривать всю Солнечную систему, все ее потаенные уголки и искать жизнь. Надежд мало, но расстаться с надеждой очень трудно…

22 августа 1961 года корреспондент агентства «Франс Пресс» передал из калифорнийского научного городка Беркли заявление американских ученых Уильяма Говарда, Алана Баррета и Фреда Хэддока, что они приняли радиосигналы с Меркурия. Они сразу оговорились, что сигналы эти исходят, очевидно, от несущей электрический заряд коры планеты, но всякий прочитавший эту информацию наверняка подумал: а вдруг не от коры? Вдруг это нам сигналит какое–то разумное существо, которое создало свою маленькую, узенькую цивилизацию, примостившись на терминаторе Меркурия — на границе испепеляющего дня и ледяной ночи?