Мир приключений 1986 г.

Всю ночь Зарко спал неспокойно, ворочался во сне и тихо стонал. Проснулся он очень рано. За окном алело утреннее небо, где–то в ветвях весело щебетали птички. Внезапно его охватило страстное нетерпение поскорее встать и сейчас же взяться за дело. Ему казалось, что стоит только сделать все то, о чем ему говорил «начальник», и он непременно узнает нечто чрезвычайно важное, быть может, роковое. Кто знает, не зависит ли именно от него, будет ли, наконец, найден пропавший Васко…

Зарко приподнялся на кровати и посмотрел на большой будильник — был шестой час. В доме все, кроме него, еще спали. Если встать сейчас, то кого разыщешь так рано? Он едва вытерпел до шести часов и поднялся вместе с матерью. Та, увидев его торопливо умывающимся под краном, не поверила своим глазам.

— Ба! Что это на тебя нашло? — изумилась она. — Куда это ты собрался в такую рань?

— Дело у меня есть! — коротко ответил мальчик.

Мать уже забыла про вчерашний разговор, да и не верила, что у такого мальчугана может быть какое–нибудь серьезное дело. Зарко позавтракал и стремительно выбежал из дому. Но в такую рань никого из детей еще не было видно. Напрасно он обходил дворы и заглядывал во все закоулки. Убедившись, что ему не собрать никого в такой час, Зарко воротился домой и разбудил братишку.

— Вставай, вставай! — заторопил он его. — Сегодня нас дело ждет…

Мишо посмотрел на него одним глазом и опять укрылся с головой. Однако не суждено ему было в это утро как следует выспаться. Зарко стащил с братишки одеяло, но тот свернулся клубком и крепко зажмурил глаза. Пришлось прибегнуть к помощи графина с водой. В следующий миг мальчик уже сидел на кровати, растерянно тараща глаза.

— Ма–ам! — плаксиво протянул он. — Зарко дерется.

— Кто дерется? — возмутился Зарко. — Что ты врешь?

— А ты зачем облил меня водой?

— Это совсем другое…

— Нет, не другое… Ма–а–ам…

В дверь просунулась голова матери — глаза ее смотрели угрожающе.

— Лгун! — бросил презрительно Зарко. — Обойдусь и без тебя!

Только сейчас Мишо вспомнил, о чем они говорили вчера вечером. Мигом вскочив, он пустился догонять брата. Сначала Зарко был непреклонен, но, увидев испуг и тревогу на лице братишки, все–таки сжалился над ним.

— Что, будешь врать в другой раз? — спросил он.

— Нет, не буду. Никогда больше не буду врать.

— Ты всегда так говоришь, — пробурчал недовольно Зарко, — а потом опять врешь.

— Если хочешь, я могу побожиться, — умоляюще произнес Мишо. — Пусть меня поразит…

Зарко снова рассердился.

— А ну замолчи! — прервал он его. — «Пусть меня поразит»… Кто тебя поразит?.. Одни неучи божатся…

Но Мишо неожиданно возразил:

— Вот и неверно! Папка–то разве неуч? Он тоже божится…

— Неправда! — сказал Зарко, пораженный этим открытием. — Когда это он божился?..

— Божился, божился, я слышал своими ушами. Мама сказала ему: «Ты опять наклюкался?»

— Наклюкался? — не понял Зарко.

— Значит, выпил… А папка сказал: «Честное слово, нет!»

— Это совсем другое дело…

— Погоди, погоди! Тогда мама сказала: «А ну побожись…» А папка сказал: «Порази меня бог, если я хоть глоточек выпил… Вот — перекреститься могу…»

Зарко смотрел на своего братишку выпученными глазами.

— Да это он просто шутил! — внезапно осенило его, и он сразу повеселел. — Ведь папка — коммунист и не верит в бога… — заключил он уверенно.

В конце Зарко согласился опять взять Мишо к себе в помощники. Будет так, как они договорились вчера вечером: Зарко соберет ребят постарше, а Мишо — маленьких, дошкольников…

— Скажешь им — пионерское задание! — поднял руку Зарко, и лицо его озарилось внутренним светом.

Но оказалось, что собрать всех детей в одном месте — совсем нелегкое дело. То у какой–нибудь девочки урок музыки, то какому–нибудь мальчику нужно остаться помогать матери. И только сила таких веских слов, как «пионерское задание», собрала, наконец, детвору во дворе одного большого дома. Было уже около половины одиннадцатого. Зарко терял всякое терпение. Пришедшие дети — их было уже десятка два — шумели, как пчелиный рой, и с интересом и любопытством поглядывали на Зарко, который все еще загадочно молчал.

— Все в сборе? — спросил он немного погодя.

— Филиппа нету! — крикнул кто–то из задних рядов. — Он болеет…

— А когда он заболел?

— Не знаю, — промямлил мальчуган. — Целая неделя уже прошла. Даже больше…

«От него не будет никакой пользы. — рассудил Зарко. — Ведь он ничего не знает, раз не выходит уже целую неделю…»

— Лили не пришла! — сообщила какая–то девочка. — Сказала, что придет…

Лили все же пришла, хотя и последней. Это была шестилетняя девочка, щупленькая и кудрявая, с маленькими, блестящими, как черные бусинки, глазами. Она уселась впереди и с любопытством уставилась на Зарко. А тот выпрямился и, как всегда, когда ему приходилось что–нибудь говорить, сильно побледнел.

— Дорогие пионеры, мы собрались здесь по одному очень важному делу, — начал он медленно и даже несколько торжественно.