Мир приключений, 1987 (№30)

Проснувшись, я сразу же вспомнил о нем. Поискам решил посвятить этот день. До начала работы сделал обход по корпусам, выключил ночное освещение, включил, где надо, дневное. Первую наводку дал Артур: он сказал, что когда-то Семен работал в летном отделе Обсерватории. Стало быть, в отделе кадров должен сохраниться его домашний адрес. Я предстал перед кадровичкой и спросил, где живет Волобуй.

— Это еще зачем? — сердито спросила она.

— Питаю интимный интерес.

— Мы справок не даем.

— Насколько мне известно, Волобуй не из эстрадных певцов и не знаменитый писатель, скрываться от поклонников ему не к чему.

— Бросьте хамить! — одернула кадровичка.

Пришлось выкатиться несолоно хлебавши. Отпор схлопотал по собственной вине. Везде и всюду нужен подход. Не надо мешать людям быть добрыми. Собеседник нахмурился — ты улыбнись, он улыбнулся — ты расплывись еще шире.

К счастью, Волобуя помнил вахтер в проходной. Он объяснил, где тот жил раньше. С трудом, но все же я отыскал пятиэтажку, остановился у двери, собрался с духом. На меня подозрительно смотрел матовый, как бельмо, глазок. Нажал на кнопку. За толстой дверью мяукнул колокольчик. Звякнула цепочка. Проем заслонила рослая, под метр восемьдесят, женщина в тигровом халате. Ее лицо было намазано кремом.

— Семен Семенович Волобуй здесь проживает? — спросил я, придав голосу воркующие нотки.

— “Проживает”, — хмыкнула женщина и посуровела. — Ночует иногда, а не проживает. Как постоялец какой-то.

Женщина распахнула дверь. В комнате было тесно от ковров и стенок, где за стеклом, как в музейной витрине, красовалась фарфоровая и хрустальная всячина.

— Вы его друг? — спросила женщина, глазами показав на унитазоподобное кресло — последний крик моды.

— Нет, но мне поручил разыскать его Артур Николаевич.

— Зачем это вдруг Воронцову понадобился Сенечка?

Я развел руками и чуть не смахнул статуэтку на подставке.

— Где же найти его?

— Он работает на “Мосфильме”.

— Снимается?

— Не знаю, что уж там делает, но пропадает днями и ночами.

Теперь возникла проблема: как пробиться на “Мосфильм”? По телефону справок не дадут. Чтобы выписали пропуск, нужна уважительная причина. С кино, кроме чисто зрительского, я никакого дела не имел. Но тут вспомнил давнего приятеля Валентина Виноградова. Он должен снимать фильм “Земляки” по сценарию Василия Шукшина. Если помнит читатель, там речь шла о сложных взаимоотношениях старшего брата, уже подпорченного городом, с младшим, деревенским. Позвонил Валентину и попал в точку. Тот как раз искал родителя этих братьев. Сфотографировали одного актера с бородой и маленькими хитроватыми глазками. Не то.

— Тебя попробуем на отца, — сказал Валентин и заказал пропуск.

Да мне хоть на Гамлета, лишь бы попасть на студию.

В проходной выдали разовый пропуск-картонку. Поплутав по темным и грязным коридорам, наткнулся на комнатку съемочной группы. Какая-то цветастая дева, тяжело хлопая наклеенными ресницами, снизошла — провела в павильон.

Среди строительных лесов, подпорок, пыльных задников, кабелей и юпитеров стояла деревенская изба, точнее, три стены без потолка с окнами, тюлевыми занавесками, стол с остатками еды, чашка с кутьей. Только что похоронили отца. Пылкий, взрывной Сергей Никоненко играл младшего брата. Актер был взвинчен. Предстояла трудная сцена. Он приходит с кладбища, садится на лавку — разбитый, одинокий, и тут видит приехавшего брата, запоздавшего в дороге. Должен зарыдать и произнести фразу: “Все тебя ждал. Последнее время аж просвечивал…” Сказать не просто с глазу на глаз, а через перебивку — за кадром. В кадре же должна возникнуть фотография отца на стене.

Увидев меня, Валентин покрутил шеей и крикнул кому-то:

— Боря, изобрази!

Та же девица, как я понял, ассистентка режиссера, увела в костюмерную. Выцветшая и самая большая по размеру гимнастерка все равно оказалась мала, но снимут-то до пояса, сойдет и такая. Однако костюмерша огорчилась. Свое дело она исполняла ревностно: тщательно пришивала подворотничок, прикалывала гвардейский значок, медаль и орден “Славы”, долго прилаживала погоны.

Фотограф Боря тоже вертел меня так и этак, менял свет, объективы, наконец щелкнул раза три и отпустил с миром.

Я вернулся к Валентину, объяснил свою цель. Но тот отрешенно посмотрел сквозь меня, пожал плечами:

— Поищи по цехам, время у тебя есть.