Мир приключений, 1987 (№30)

Вынырнув из зарослей можжевельника, дорога вывела на карниз, нависающий над обрывом. Здесь грек остановился. Далеко внизу, в котловине, над голубой полусферой залива ютился типичный крымский городок, сбегающий к морю террасами виноградников и табачных плантаций. Был он пыльный и грязный, весь — глина и булыжник, но на набережной, по обводу бухты, среди привозной субтропической зелени белели античным мрамором и дразнили мавританскими стрельчатыми формами дворцы и особняки.

Грек смотрел на городок, щурясь, потом заморгал покрасневшими веками, казалось, он вот-вот заплачет, но не заплакал, а лишь шмыгнул по-мальчишечьи носом и начал спускаться к городку.

На набережной к греку подошел пацан с голым пузом. Суконные матросские брюки сползли вниз, а рубашонка, наоборот, задралась кверху, и пуп торчал “винтиком”.

— Давно с Туреччины? — поинтересовался голопузый, глядя на феску грека.

— Немножечко недавно.

— А шо привезли? — он приглядывался к саквояжику.

— Кремешки для зажигалки.

— Много?

— Два кило. Хватит?

— На весь Крым.

Голопузый оглушительно свистнул. Грека со всех сторон обступили такие же голопузые.

— Ось воны, — голопузый указал на грека, — торгуют оптом, а ось воны, — он указал грязным пальцем на свою голопузую команду, — обеспечивают розничный сбыт.

— А комиссионные?

— Какой прцент? — залопотали голопузые.

Сдвинув на глаза феску, грек поскреб в затылке:

— Я буду подумывать, господа коммерсанты.

Он думал об этих огольцах: от детей из санатория они отличались, как краснокожие от бледнолицых. Эти не пропадут, думал грек, а тех жалко.

— Думайте швыдче, — поторопил предводитель голопузых, — бо времена меняются: скоро будет мировая революция. Большевики отменят усе границы, и конец контрабанде. Шо тогда робить будете?..

— А вы?

— Нам шо? Мы бычков ловим и усики — креветку.

— Вот и мы будем ловить бычков.

На грека посмотрели как на ненормального:

— Тю, скажете! Вы же грек!

— А разве грек только рака ловит? — возразил грек. — Как это… “шел грек через рек, сунул рук — цапнул рак”?

— Ну-у, вы взрослый.

— А из чего взрослый грек получается? Из маленький греческий пацанчик.

Вдруг все разом обернулись. По набережной, не спеша, сохраняя свое собачье достоинство, шла шотландская овчарка, наверно, самое красивое в городе существо: рыжая с черной спиной. В затемненной витрине турецкой кофейни отразился ее изысканный экстерьер. В зубах собака несла детскую плетеную корзиночку.

— Курит, — сказал кто-то.

Грек уставился на пацанов.

— Кто курит?

— Собака. А кто же еще?

— Собака?!

— Ну да. Она табак покупает.

— Но, может, она хозяину покупает?

— Хозяин как раз не курит.

Грек рассмеялся, ткнул пацана пальцем в прожаренный животик и нырнул в кофейню. Вслед за ним вошел в кофейню человек в офицерском кителе с пустым рукавом.

СОБАКА, КОТОРАЯ ПОКУПАЛА ТАБАК

Вход в кофейню был задернут полосатой шторой, которую ветер забрасывал чуть ли не на крышу, и в дверном проеме светился залив. В шкатулочном нутре кофейни, расписанном турецкими узорами, сидели в основном офицеры. Чашечки и бокалы перед ними то и дело подпрыгивали от грохота проезжающих по набережной телег.

— Уже нашлись предусмотрительные отцы-командиры, — сказал один офицер. — Свозят потихоньку в порт все, что подороже.

В железном ящике мангала томился кофе в закопченных джезвах. Буфетчик то и дело поглядывал в сторону столика, за которым сидел грек — господин Михалокопулос. Грек, видимо, очень дорожил своим костюмом и, оглядев критически несвежую скатерку на столике, подтянул повыше рукава обдергайчика, обнажив накрахмаленные манжеты сорочки. В манжетах блеснули дорогие запонки.

Буфетчик подошел:

— Скатерть сменить?

При этом он рассматривал запонки грека. Это были морские запонки: два рубиново-красных якорька.

— Главное не скатерть, а что на скатерти, — сказал грек.

Буфетчик принес кофе, маслины, сухарики… И снова уставился на запонки грека: якорьки были выложены по золоту из мелких рубинов. Грек перехватил взгляд:

— Хорош?

— Штучная вещь.

— Фирма плохой не держит. Хорош запонка — хорош товар, хорош товар — хорош клиент.

Человек в офицерском кителе — он устроился за соседним столиком — прислушивался к разговору. Грек стрельнул глазами в его сторону.

— Пардон, — извинился тот, — я лишь хотел обратить внимание — местная достопримечательность. — Он указал на проход между столиками.

Собака которую грек видел на набережной, уже обошла несколько магазинов и вошла в кофейню. В детской корзиночке, которую она держала в зубах, уже лежали кое-какие покупки и деньги. Собака и покупала, и расплачивалась, и получала сдачу.

Кто-то из офицеров протянул руку — погладить ее. Собака, слегка ощерившись, вежливо предупредила: не тр-рожь.

— У шотландских овчарок колли мертвая хватка, — сказал человек с пустым рукавом, — похлеще бульдожьей. Ее хозяин завел специальные стальные клещи: разжимать челюсти.