Мир приключений 1988 г.

— Да, это так, так! — Байо ликующе выбросил вверх сжатые кулаки. — Я убил и доставил добычу вот этими руками, этой шеей, этими ногами! Силу дала мне она, Ласковая Мать! — Он покрутил над головой костяной пластинкой, а потом быстро поднес ее к лицу Юры и прошептал: — Видишь, через эти лунки сила переливается сюда! — И ударил себя в грудь кулаком…

— А знаете, кто это придумал? — Алеша наклонился к Оле и показал взглядом на Игоря Петровича.

Девушка благодарно улыбнулась.

Сбросив шубу, Игорь Петрович пошел приплясывать, растопырив пальцы приподнятых рук и резко вращая головой. Кружась, он заговорил нараспев:

— О, Мать Сунгирей, пьющая силу из солнца! Перелей эту силу в мои пальцы! Перелей в этот, и в этот, и в этот… Я так силен, — он снова хлопнул себя по груди, — что могу плясать столько дней, сколько пальцев на моей руке! Костяной амулет даст силу всем нам!

Приплясывая, Игорь Петрович снова выкрикивал слова заклинания:

— У меня силы столько, что я могу плясать от зари до зари, от одного молодого месяца до другого молодого месяца, могу плясать без конца.

— И я могу плясать столько же. — Саша тоже пустился в пляс.

— И мы можем плясать от одного молодого месяца до другого молодого месяца, — подхватил Юра, выстукивая ритм по корпусу гитары.

Темп ускорялся, в него влился гулкий звук ударов ладонями по земле, которые производил сахем-Володя.

— Столько в нас силы! Столько в нас силы! — звенели над костром голоса древних охотников из рода Сунгирей. Голос Алеши терялся в хоре.

Когда пляска закончилась, Оля напомнила всем:

— Отбой, ребята, режим нарушаем. И так сегодня много нафантазировали. Утомили вас, наверное, Олег Николаевич?

Профессор встал, поправил наброшенную на плечи куртку.

— Да, пора. Но без фантазии, скажу вам, друзья мои, археологу не обойтись. Он должен уметь представлять себе то время, тот период, над которым он работает. В сценке, которую разыграл Игорь Петрович с товарищами, кое-что было очень удачно придумано. Пластинка в самом деле могла быть амулетом. Древние люди вполне могли придавать ей волшебную силу, верили, что она приносит им удачу. Если бы могли, если бы это было только возможно найти еще такую пластинку, — мечтательно докончил ученый, — тогда было бы совершенно ясно, что эта фигурка была символом племени, которое жило на Сунгире.

Алеше удивительно было слышать все это и особенно то, что древние люди верили в волшебную силу обыкновенной костяной пластинки.

— А почему они выпилили именно лошадку? — спросил Алеша.

Олег Николаевич широкой теплой ладонью погладил мальчика по голове:

— Вот и подумай сам, мыслитель. Скажу лишь, что лошадь — удивительное животное, спутник человека во всей истории. Найдешь еще такую фигурку и докажешь, что ее недаром изобразили древние мастера. Так и станешь археологом. Тебе это легко.

— Разве это трудно?

— Да как тебе сказать? Меня, например, от археологии отговаривали. Отец был против. Дома подшучивали: мол, археолог с пустым карманом; ведь до революции археологией могли заниматься только богатые, те, кто мог платить рабочим за раскопки.

Алеша не верил своим ушам: Олег Николаевич босиком шел до станции, и только в вагоне отец разрешил ему надеть сапоги. Так и поехал Олег учиться на лесника. Хорошо еще, что в лесной институт уже не брали, а на историю — пожалуйста.

Профессор тоже был, оказывается, сначала учеником, потом студентом, а однажды он копал шурф (ну, яма такая, глубокая) около лесной деревни. Олег Николаевич очень хотел все слои земли увидеть на этом участке. Устал, лицо, рубашка перепачканы глиной. Вдруг слышит: его зовут по-немецки. Смотрит: над ним наклонился человек, костюм с иголочки, в галстуке, хоть и жарко. Из Финляндии приехал поговорить с Олегом Николаевичем о его последней статье. Тот, гость-то, обрадовался, что коллега тоже по-немецки знает, так и договорились.

«Обязательно об этом ребятам расскажу, — подумал Алеша, — а то Эдька Жаров говорил, что иностранный язык учить он вовсе не собирается, ни к чему он».

МУДРЫЙ АРЧ

Монеты под огородом? Лицо древнего человека увидят все! Один — полсилы, двое — три силы

В тот июльский солнечный день со Степаном Ежелиным творились события невероятные — на месте своего огорода он обнаружил глубокую яму. Стоя на краю обвала, не мог поверить своим глазам: вот так так! Сам садил картошку, видел, как зазеленела ботва, уехал в отпуск — и огорода как не бывало.

— Стихия. — Степан устало присел на кочку, обросшую муравой. — Провал, стало быть…

Словно из-под земли, около него объявился человек:

— Не ваш ли огород здесь был, Степан Иванович?

Ежелин вздрогнул от неожиданности.

— Мы вас недели две разыскивали, — продолжал незнакомец. — Больше экспедиция ждать не могла, пришлось самим принять решение.

— Экспедиция? Решение? Кто вы?