Мир приключений, 1990 (№33)

— Слишком ритмично! — перебил отец. — Давай лучше извлеки корень из пяти!

На мгновение ей пришлось сосредоточиться. Удалось! Береги мозг, Мэг! Не отдавай его Самому.

— Корень квадратный из пяти будет две целые и двести тридцать шесть тысячных, — торжествующе прокричала она. — Потому что если мы умножим 2,236 на 2,236, то мы получим пять!

— Корень из семи?

— Из семи! — беспомощно повторила она и замолчала.

Она не могла сосредоточиться. Сам захватывал ее мозг и не давал собраться с мыслями, не помогала даже любимая математика. Вот-вот ее втянет в себя эта громадина, и она станет его частью.

— Тессируйте, сэр!!! — услышала она крик Кэльвина сквозь багровую пелену. — Тессируйте!

Отец схватил Мэг за руку, последовал мощный рывок, который, казалось, переломал каждую косточку в ее теле, навалился бездонный мрак тессеракта.

Миссис Что, Кто и Которая умели тессировать, но мистер Мюррей не имел даже представления о тессеракте. Мэг почувствовала, что ее разрывает на части неведомая сила, и от страшной боли она потеряла сознание.

Глава X АБСОЛЮТНЫЙ НУЛЬ

Сначала она ощутила холод. Потом звук. Она услышала голоса, прорывавшиеся к ней через ледяную мглу. Медленно ледяные звуки очищались, прояснялись, и она узнала голоса Кэльвина и отца. Чарльз Уоллес ничего не говорил. Она попробовала открыть глаза, но веки были тяжелыми. Она хотела встать, но не смогла даже шевельнуть пальцем. Тогда Мэг яростно стала дрыгать ногами и руками, но они оставались неподвижными.

Из ледяной мглы заговорил Кэльвин:

— Как медленно у нее бьется сердце…

— Главное, бьется. Значит, она живая. — Это сказал папа.

— Уж очень слабо.

— Сначала вообще не билось. Я думал, она умерла.

— Да…

— А потом забилось редко-редко. Сейчас уже посильнее. Нам остается только ждать.

Слова отца падали в уши ледышками.

— Вы правы, сэр. — Это говорил Кэльвин.

Ей хотелось крикнуть им: “Я здесь, я жива! Только я окаменела!” Но она не могла произнести ни слова, не могла даже шелохнуться.

Снова заговорил Кэльвин:

— А все-таки вы вырвали ее у Самого. Вы нас обоих спасли. Мы больше бы не выдержали. Я вообще удивляюсь, почему мы столько продержались, сэр? Ведь Сам намного сильнее. Как это нам удалось?

— Просто Сам не привык к сопротивлению. Поэтому он не справился и со мной. Ведь в течение многих сотен лет ни один мозг не пытался сопротивляться Самому. Но если бы не вы, не знаю, продержался бы я еще или нет. Я уже был на грани сдачи…

— Не может быть, сэр!

— Честное слово. Мне уже хотелось только одного — отдохнуть. Я уже почти совсем решил, что сопротивление бессмысленно, что Сам все-таки прав и все, во что я верил, — бред. Но тут в мою тюрьму влетела Мэг и одним махом вернула надежду.

— Сэр, но зачем вы вообще отправились на Камазот? Из-за чего?

— На Камазоте я оказался случайно. Я ведь даже не собирался покидать пределов Солнечной системы. Я отправлялся на Марс. Но тессеракт оказался намного сложнее, чем мы предполагали.

— А почему, сэр. Сам прежде всего захватил Чарльза Уоллеса, а не меня и Мэг?

— Из того, что вы мне рассказали, я понял, что Чарльз добровольно решил слиться с Самим, а потом вернуться. Он переоценил свои силы. Послушай, по-моему, у нее сердце забилось чаще!

Его последние слова прозвучали ближе и показались теплее. Но почему разговаривают только папа и Кэльвин? Где Чарльз Уоллес?

Наступила тишина. Тягучая тишина. Потом снова заговорил Кэльвин:

— Неужели ничего нельзя сделать? Может, поискать подмогу? Нельзя же сидеть сложа руки и ждать?

— Ее нельзя оставить. Надо держаться всем вместе. А потом, нам нечего бояться ожидания.

— Вы считаете, сэр, мы промедлили там, на Камазоте? Мы ведь, наоборот, слишком быстро действовали. Вот Чарльз Уоллес и попался!

— Может быть, ты прав. Я не уверен, ведь я так мало знаю. Но одно могу сказать: время на Камазоте совсем другое. Наше время движется в одном направлении по оси, только вперед. Время на Камазоте движется по замкнутому кругу, повторяется постоянно одно и то же. Поэтому я не знаю, сколько я сидел в колонне — минуту или сто лет. — Он замолчал. — Кажется, пульс становится нормальным.

Мэг не почувствовала, как папа щупает ей пульс. Тело оставалось каменным, начала работать голова. Снова заговорил Кэльвин:

— А как же ваш эксперимент, сэр? Вы ставили его один?

— Что ты! В работе участвовало шесть ученых и еще ряд людей. Не мы одни пробовали решить эту задачу, поэтому мы засекретили практическую сторону эксперимента.

— Но вы один попали на Камазот? Или были предварительные опыты с кем-то?

— Нет. Не было особого смысла посылать собак или обезьян. Ведь мы даже не знали, что происходит с телом — перемещаемся мы в пространстве и времени или наступает полный распад материи? Эксперименты со временем и пространством — опасная штука.

— Но почему именно вам досталось лететь первым?

— Я не был первым. Мы тянули спички, я оказался вторым.

— А что было с первым?

— Смотри-ка, у нее дрогнули веки! Нет, показалось… Просто тень упала.

“Это я мигнула, — пыталась крикнуть Мэг. — Я вас слышу! Помогите! Сделайте что-нибудь!”