Мир призраков

— Меня зовут Кэррион-Ворон, капитан. Шон давным-давно умер. У меня нет желания возвращаться в Империю, к ее грязной политике, ненависти и вражде. Я навсегда покинул тот мир. Теперь, когда я уже десять лет иду путем эшрэев, я не вернусь к земной цивилизации. Я не смогу быть только человеком. Перед вашим прилетом я был частью песни леса, частью эшрэев. Я забыл о своем прошлом. Ты для меня — всего лишь призрак, Джон, эхо прошлого, которое не имеет для меня серьезного значения. Я не просто забыл о земной цивилизации, я обошел ее.

— А где же ты будешь, когда начнется война? — спросил Сайленс.

— С моим народом, — ответил Кэррион. — С эшрэями.

— Мне жаль расставаться с тобой, Шон. Послушай меня! Зачем нам новая разлука?

— Мы расстались десять лет тому назад. Сейчас слишком поздно поворачивать все вспять. Мы уже не те люди, что прежде. Я принадлежу этому миру.

— Проще говоря, — раздался голос Фрост, — он стал туземцем.

Сайленс и Кэррион резко повернулись в ее сторону. Никто из них не заметил приближения Фрост, но на то она и была разведчицей.

— Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — предложил ей Кэррион. — Я чувствую, что песня эшрэев находит отголоски в твоей душе. Я могу обучить тебя законам эшрэев, посвятить в такие тайны, о которых ты и не мечтала. Твою душу ждут сокровища, которыми ты будешь вечно владеть.

— Нет, благодарю, — отказалась Фрост. — Пришельцев надо уничтожать, а не жить по их законам. Время идти, капитан!

— Да, — сказал Сайленс. — Я тоже так думаю.

Дайана подошла, чтобы узнать, о чем они говорят, и с неловкостью переводила взгляд с одного озабоченного лица на другое.

— Капитан, прежде чем мы вернемся на борт катера, могу я задать вам вопрос?

— Конечно, экстрасенс. Задавайте.

— Почему искусственный мозг назвали Один?

— Он похож на древнее божество земных племен, — объяснил Сайленс.

Единственный, кто улыбнулся словам капитана, был Кэррион. Дайана и Фрост непонимающе переглянулись.

— Теперь в Империи, наверное, не преподают мифологию? — спросил Кэррион.

— Только очень кратко, — ответил Сайленс. — Очень многое подверглось цензуре или упразднено как не представляющее интерес. Руководство считает, что старые мифы могут натолкнуть людей на нежелательные мысли. На опасные мысли.

— Тогда, наверное, сейчас будут рождаться новые мифы, — сказал Кэррион. — По-моему, один из них мы создали сегодня. Через сто лет о нас и о наших поступках будут писать в исторических хрониках. И какими мы в них предстанем, какими нар запомнят? Или, вернее, какими нас разрешат запомнить? Но истина — живучая вещь, она переживет все мифы и легенды, и мы, четыре призрака, будем появляться в Империи через много лет после того, как навечно покинем этот мир.

Он кивнул каждому на прощание и стал удаляться к туманной дымке, пока совсем не исчез из виду в металлическом лесу планеты Ансили.