Мир Путина. Россия и ее лидер глазами Запада

В марте 2014 г., через месяц после представления грандиозного тура по российской истории на Олимпийских играх в Сочи, в богато украшенном зале Кремля Владимир Путин обратился к восхищенной аудитории с триумфальным заявлением о том, что Россия присоединила Крым. Его речь изобиловала историческими ссылками на величие России и ее давние связи с Крымом, подкрепленные обвинениями Запада в том, что он пытается ослабить Россию и неоднократно проявлял неуважение к интересам Москвы. Сочетание негодования, критики Запада и заявлений о величии России было в духе Путина и лишь подчеркнуло для партнеров России горькую правду. Вопреки тому, на что надеялись Соединенные Штаты и их союзники, Россия не смирилась с потерей империи. После 70 лет эксперимента по строительству социализма таким, каким его видели в Советском Союзе, Москва была заинтересована во взаимодействии с Западом, но только на своих условиях, а не на навязанных Вашингтоном или Брюсселем.

Однако, возможно, Западу следовало глубже задуматься об историческом наследии России, прежде чем предполагать, что россияне и их лидеры начнут долгий и болезненный путь отказа от имперского образа мышления и с радостью примут новое положение младшего партнера доминирующего Запада. Каковы самые близкие аналоги ситуации, в которой оказалась Россия? Значим ли был 1918 год? В результате Первой мировой войны были уничтожены три империи: Османская, Германская и Австро-Венгерская. Четвертая, Российская империя, распалась в результате революции, но после трехлетней кровавой гражданской войны возникла новая Советская империя. Как и Российская и Советская империи, Османская и Австро-Венгерская были многонациональными землевладельческими империями под управлением доминирующей этнической группы. Но в отличие от СССР они потерпели поражение в войне. Их империи были разрушены во время и после Версальского мирного урегулирования 1919 г. Из-за своего военного поражения им ничего не оставалось, кроме как принять результаты мирного договора. И даже тогда их политическим лидерам потребовалось много лет для того, чтобы смириться с потерей империй.

Другую возможную аналогию представляют Британская и Французская империи, начавшие увядать после Второй мировой войны. В данном случае ни одна из стран не потерпела поражение в войне, но экономическое бремя империи и стремление колониальных подданных к свободе, а также потеря собственной убежденности в имперской миссии постепенно привели к распаду обеих империй, начавшемуся с обретения Индией независимости от Великобритании в 1947 г. Кроме того, Соединенные Штаты, ставшие после 1945 г. самой сильной страной, активно продвигали идею независимости бывших колоний. Однако и Британии, и Франции потребовались десятилетия для того, чтобы смириться с потерей имперского статуса.

С Россией ситуация была совершенно иная. Советский Союз не потерпел поражение в войне. Он распался в результате внутренней слабости и неспособности противостоять стремлению своих этнических меньшинств к большей автономии и независимости. После года непрерывной напряженности между Кремлем (в период нахождения у власти Михаила Горбачева, последнего лидера Советского Союза) и 15 советскими республиками 8 декабря 1991 г. глава РСФСР Борис Ельцин встретился со своими украинским и белорусским коллегами в охотничьем домике в Беловежской Пуще недалеко от Минска. Они подписали документ, известный как Беловежские соглашения, о создании свободного объединения стран постсоветского пространства, в результате чего Советский Союз формально прекратил существование, а необходимость в Горбачеве отпала. «Туман» вокруг того, что на самом деле происходило в течение той долгой ночи, вызвал множество нелепых теорий о том, как разрушился СССР. Эта неопределенность стала причиной появления постсоветского поколения, более склонного верить, что СССР распался из-за губительного внешнего давления (иными словами, из-за заговора США и того, что они называют их «спецслужбами») и что ему «вонзили нож в спину». Возможно, «принять» распад Советского Союза было бы легче, если бы имело место военное поражение. Однако так и сохраняется основная загадка 1991 г.: как ядерная сверхдержава, занимавшая одну девятую часть суши, могла просто развалиться? Поскольку не было ни единого события, на которое можно бы было сослаться, появилось множество теорий заговора, что позволяло легко отвергнуть идею принятия Россией потери ближнего зарубежья – термин, который россияне используют для стран постсоветского пространства в противоположность зарубежным странам, дальнему зарубежью.