Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах

С годами омелы становится все больше. Ширятся вырубки. Одинокие деревья чаще оказываются среди полей. Омела предпочитает одинокие деревья. Густой, сомкнутый лес для нее не годится. Отдельное дерево лучше обогревается солнцем. И птиц на нем больше. Еще бы! Омеловые ягоды часто единственный источник воды, особенно в пустыне. Созревают они в ту пору, когда у птиц появляется молодняк. Кормят птенцов сначала белковой пищей: мухами, кузнечиками и постепенно приучают к ягодам омелы. Потом полностью переводят на вегетарианскую пищу. Другие ягоды тоже дают, но не так много.

Проникать в ткани растений-хозяев омеле и другим представителям из порядка санталовых удается с помощью сильных ферментов. У австралийского рождественского дерева номер два — нуйтсии (первое — мет-росидерос из порядка миртоцветных) корневые отпрыски растворяют даже пластмассу. Не так давно возле города Перта в Западной Австралии вышли из строя электрические кабели, проложенные в земле. Когда нашли место повреждения, оказалось, что их пластмассовая оболочка разъедена корнями нуйтсии. Корни оплели кабель в поисках жертвы. Обычно жертвами в Австралии становятся сосны, а тут, видимо, сосны рядом не казалось.

Но паразитизм для нуйтсии вовсе не обязателен. Когда фермеры, расчищая лес под пашню, оставляют там для красоты одинокие рождественские деревья, они растут и сами по себе, без спутников. Не болеют. Однако вырастить нуйтсию из семян без спутника редко кому удается. Чтобы не тратить время и силы, австралийцы сажают сначала банксию, а уж рядом с ней молоденькое рождественское деревце. Тогда все обходится благополучно.

Среди омел есть род арцетобиум. У него совершенно особый способ расселения. Растут арцетобиумы на хвойных, в особенности на кипарисовых деревьях. Кустики разные: то размером со спичечный коробок, то поднимаются густой щеткой до полуметра высоты. Веточки желто-зеленые, листьев нет. Цветки невзрачные. Плоды не больше брусничной ягодки. Созревший плодик отделяется от ветки, и в это время его содержимое выстреливает, как пробка из бутылки шампанского. Семечко в струе липкой жидкости летит в одну сторону, а сам плодик, как ненужная ступень ракеты, в другую.

Семечко прилипает к хвоинкам и остается там, пока не прольется дождь. Тогда отклеивается и с каплями дождя летит ниже. Если упадет на землю, тогда конец. Если на ветку, снова прилипает и прорастает. Лучше, если ветка молодая, не старше пяти лет. Тогда на ней тонкая кора, которую легко пробить. Но бывает, что проросток пробивает кору и шестидесятилетних веток.

Года три-четыре омелы не видно. Лишь кора припухает. На пятый год появляются воздушные побеги.

Прежде стреляющая омела вызывала большие разрушения в лесах. Особенно в Скалистых горах Северной Америки. В Калифорнии по ее милости засохла масса лесов. Их называли лесами-призраками. Но чем дальше, тем меньше слышно об арцетобиуме. Паразит очень чуток к загрязнению воздуха и быстро исчезает в загазованных районах. Вблизи города Анаконда в штате Монтана омела в начале века вовсю губила сосну. С тех пор, как в воздухе стало больше сернистого газа, паразит пошел на убыль. Десять лет назад он совсем исчез из лесов.

Сантал

Неподалеку от Бомбея среди Аравийского моря есть остров Слонов. Живых слонов на нем нет, зато продают деревянных. Самые редкостные слоны, самые дорогие из санталового дерева — белого сантала. Его продают только на вес.

Это дерево покрупнее своих родичей — омел, но выше десяти метров не растет. Вечнозеленое. Как будто бы не очень разборчивое. Присасывается к корням пальм. Если нет рядом пальм, то к бамбуку, нет бамбука — даже к сахарному тростнику.

Древесина дорога потому, что запах имеет особый, санталовый. На Востоке испокон веков из санталового дерева делают не только слонов, но и курительные палочки. Прессуют их из опилок, которые остаются от производства слонов. Зажигают свечу, но гореть ей не дают. Гасят. Свеча курится, струится фимиам.

В Австралии сантал давно уже повырубили и продали. В Индии тоже мало осталось. Когда стали разбираться, оказалось, что дикий сантал в Индии никогда не рос. Его туда завезли с острова Тимора еще в XVI веке. Дерево это океаническое. Разные виды его обитают по островам Тихого океана: на Фиджи и на Таити, в Новой Каледонии и Новой Гвинее.

Разводить сантал оказалось непросто. Когда стали искать ему пару, сначала испробовали бобовые деревья. Сантал рос в союзе с ними неплохо, но страдал от вирусных болезней.

Лишь одно бобовое дерево годится для сантала — сиамская кассия. Союз с кассией благополучен. И сантал, питаясь ее соками, не болеет. Для лесничих такой союз тоже выгоден. Кассию называют деревом-поленницей за то, что быстро наращивает древесину. Только успеют нарубить дров и сжечь их, смотришь — наросли новые побеги, можно снова заготавливать. Если рядом растет сантал, то вдобавок к дровам получают еще и драгоценную древесину.