Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах

Способность агав наперекор всем стихиям годами копить силы, чтобы лет через 15–20 разразиться обильным цветением, внушает уважение. Да и для хозяйственных дел агава годится. Оторвалась в пути подошва у сандалии, агава поможет произвести ремонт. Достаточно отломить колючку от листа, будет иголка, за которой потянется крепкая нить — волокно. Жареные цветки — деликатес.

Впрочем, людям редко удается жарить агавовые цветки. Гораздо раньше о цветении агав узнают пустынные сладкоежки — крысы и земляные белки. Они вгрызаются в сочно-сладкий стебель. Выедают мякоть так надежно, что остается только тонкий слой наружной ткани. Стоит подуть ветру, и громадное соцветие, еще не набравшее полной силы, рушится на землю.

Однако если бы так бесславно агава заканчивала свой жизненный путь и так жалко умирала, не оставив потомства, то, наверное, давно бы исчезла с лица Земли и не приводила бы в восхищение жителей пустыни. Нет, поверженный цветочный стебель еще сохраняет в себе достаточно сил, чтобы поднять тяжелую ношу соцветия.

Не всегда это удается сразу, с первой попытки. М. Саус, много лет наблюдавший в пустыне за жизнью агав, пишет, что в отчаянных попытках процвести и дать семена цветочный стебель устремляется то вперед, то назад, описывает восьмерки и чуть ли не в узлы завязывается, пока не вынесет свое злосчастное соцветие вверх, к солнцу. Возможно, в это время пустынные сладкоежки его снова подгрызают, но уже в других местах. Эти прожорливые создания выедают и цветочные почки, и тогда попытки растения вынести соцветие к солнцу кажутся бесполезными и запоздалыми. Но агава и тут показывает черты удивительной живучести. Вокруг щетки разорванных, полусъеденных почек возникает кольцо новых, свежих. Правда, они появляются с огромным запозданием. Однако успевают процвести и дать семена. И только когда торжественный акт закончен, агава завершает свой жизненный путь.

Соблюдая истину, нужно добавить, что отмирает не все растение, а обычно только его надземная часть. Подземная сохраняется. Из боковых побегов вырастают новые розетки листьев, а через десять-двадцать лет и новые цветоносы. В условиях пустыни вегетативный способ размножения более надежен, чем семенной.

Семена, конечно, тоже используются. Их созревает много. Ведь цветков у агавы несколько тысяч. Но большинство пропадает зря. Из полутора миллионов семян сохраняется и дает новую агаву только одно семечко. Правда, в соцветиях, помимо семян, образуются еще и бульбочки — мясистые, с запасом воды и пищи. Они падают на землю и прорастают.

Однако продолжим рассказ о пустынных сладкоежках. В их числе не только крысы и земляные белки, но еще и легион насекомых. Кормятся по ночам на тысячах цветков. И это не остается незамеченным. По крайней мере, эльфовыми совами. Совы поселяются неподалеку от цветущей агавы. На стволе кактуса, например. Внутри строят гнездо. Там птенцы в безопасности. Ночью совершают рейды к агаве. Повисают на перекладинах соцветия, как на турнике. Шумно и часто хлопают крыльями. Напуганные такой демонстрацией, ночные букашки бросают кормежку и дождем сыплются кто куда. Сова в это время уже спокойно парит рядом и выбирает очередную жертву. Питание птенцов за счет агавы обеспечено.

Из 275 видов агав большая часть — мексиканские. И только немногие из соседних районов: с юга США, из Центральной Америки и с севера Южной. В Европу агавы стали завозить еще в XVI веке. Вначале, когда публика была с ними малознакома, кто-то пошутил: распускание цветков сопровождается оглушительным грохотом. Шутку приняли за правду. Долгие годы после этого любопытные осаждали ботанические сады в надежде услышать грохот. Ждали годами. Ни грохота, ни соцветия. Возникло поверье, что агава цветет раз в сто лет. До сих пор некоторые ботаники считают, что есть агавы, у которых соцветие появляется раз в сто лет. У других через 60 лет. У третьих через пять. Особенно редко цветут агавы на чужбине, в оранжереях. Именно здесь они больше всего оправдывают название столетника.

Впрочем, на чужбине агавы иной раз приживаются отлично даже на открытом воздухе. Возле Рима они растут так свободно, что многие их считают за местные дикие травы. А художники, изображая картины Древнего Рима, помещают на полотна и агавы, хотя в те времена, конечно, их из Америки не завозили. Отлично цветет агава и у нас на Черноморском побережье.

Профессор Н. Кабанов, будучи в Южной Азии, повсюду встречал агаву американскую на крутых южных склонах гор. Она росла там в фисташковых редколесьях, которые заняли место вырубленного девственного леса. Перебравшись из Нового Света, агава чувствовала себя превосходно, далеко перерастая человека в высоту. Громадные розетки ее были рассыпаны по всему фисташнику, а всходов оказалось и того больше. За будущее растения волноваться не приходится.

Замечательно, что агава американская до сих пор не найдена на родине, в Мексике, в диком состоянии!