Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах

Зеленые кубки с красной полосой, свернутые из листьев бромелий, копят дождевую влагу и всякий хлам, который туда попадает. Эти висячие помойки так же обычны для лесов Южной Америки, как у нас бородатые лишайники на старых елях.

Именно здесь росли строители воздушных болот. По всей остальной Амазонии обитали другие бромелиевые, которые запасают воду не в воронках, не в болотцах, а в тканях листьев. Естественно, что ни москитов, ни малярии с ними связано быть не может.

Но тогда возникал другой вопрос: почему строители воздушных болот так обильно разрастаются вблизи людских поселений, а вдали от них встречаются не часто? Виноваты в этом сами бразильцы. Вблизи поселений они расчищают леса под огороды и плантации какао. Бромелиевые именно в таких лесах и разрастаются: редких, нарушенных человеком. И на лесных опушках. Часто создают непроходимые заросли. А москиты плодятся массами только там, где бромелиевые поселились слишком густо. Так, как в девственном лесу, не бывает. Раз уж они разрослись, потеснить их придется. Но только в той узкой полосе, которая опоясывает плантации какао.

Впрочем, прежде чем строить планы борьбы с бромелиевыми, полезно вспомнить о том, как их пытались ликвидировать во Флориде. Не из-за москитов. Из-за их собственной красоты. Американский садовод Д. Фэрчайлд с горечью описывал ограбление национального парка Эверглейдс. Дельцы наводнили тропические леса. Использовали всю современную технику. Грузовики вывозили бромелиевые тоннами. Продавали поштучно: покрупнее — по десять центов, помельче — за пятачок. Конечно, все эти растения впоследствии погибали. Флорида же лишалась своей первозданной красоты.

Испанский мох

Впрочем, уничтожать бромелиевые возле жилья, может быть, и не придется вовсе. Об этом говорит случай, который произошел с тилландсией уснеевидной — самым известным видом из бромелиевых, кроме, пожалуй, ананаса. Тилландсию редко называют ее ботаническим именем — длинным и труднопроизносимым. Чаще испанским мхом, хотя к мхам она отношения не имеет. Больше похожа на мох-бородач — наш седой таежный лишайник, серой канителью драпирующий глухие северные леса. И хотя растения совершенно не родственны (мох-бородач даже не цветковое!), но внешнее сходство так разительно, что ошибаются даже птицы. Птичка-древесинница, вьющая гнезда на юге только в космах испанского мха, улетая на север, устраивается на квартиру в путанице мха-бородача уснеи.

Длинными прядями свисает тилландсия со всевозможных предметов. В первую очередь окутывает деревья в лесу, превращает их в сказочные чудища. Это придает лесу некоторую волшебность, даже первобытность, столь высоко ценимую в наши дни. Гирлянды испанского мха появляются и в других, казалось бы, самых неподходящих местах: на старых церквах, почтовых ящиках, на заборах из колючей проволоки и на телефонных проводах. Когда не было ни церквей, ни проводов, ни колючей проволоки, тилландсия обитала еще на крутых скалах.

Но продолжим рисовать портрет тилландсии. Гирлянды ее представляют собой тонкие нити метра в три-четыре длиной, свисающие с ветвей серебристо-серым дождем. Растение в общем-то зеленое, но узкие острые листочки покрыты серыми чешуйками-волосками. Из-за них зелень почти не видна. Лишь во время дождя, когда серебристая бахрома на деревьях намокает и становится похожей не на елочный дождь, а на грязные веревки, сквозь серебро проступает зелень хлорофилла, и тилландсия на время становится оливковой. Серебристые чешуйки, маскирующие тилландсию, для нее не менее важны, чем сами зеленые листья. Они улавливают воду рос и туманов. Действуют как маленькие помпы. Это для испанского мха единственный способ добыть воду: ведь хотя корешки у тилландсии и есть, но они настолько слабы и несовершенны, что водой растение не обеспечивают, и для чего нужны — не совсем понятно. По крайней мере, Г. Вальтер, видный немецкий ботаник, только что издавший трехтомник о растительности земного шара, ничего определенного об этих корешках сказать не мог. Зато роль чешуек известна давно.

В Америке мальчишек, которые отправляются в поход, матери предупреждают: смотри не стели под бок испанский мох, в нем такие твари — живьем сожрут! На самом же деле никаких тварей в тилландсии нет. Просто матери боятся простуды. Серебристые пряди выглядят очень соблазнительно. Собирать мох с деревьев легко. Раньше, когда использовали тилландсию взамен конского волоса, одна семья за день тонну собирала. А под бок мальчишке много ли надо? Соберет паренек на привале серебряные нити, настелет в палатке— мягко, удобно, как на поролоне. Но под тяжестью тела из-под чешуек постепенно выступает вода, и к утру турист просыпается весь мокрый. Простуда. Ревматизм. Радикулит.