Мир растений: Рассказы о культурных растениях

Есть еще чай кампучийский. Тот на продажу не идет.

Сто лет назад, когда на Цейлоне погибли вдруг все кофейные плантации, плантаторы судорожно ухватились за чай как за единственное средство. Оно должно было спасти их от разорения. В спешке покупали и сажали что придется. В сортах особенно не разбирались.

И теперь на этом острове вечного лета растет невообразимая смесь ассамского, китайского и кампучийского чаев и их многочисленных разновидностей. Из нее отобрали несколько хороших гибридов, и возник отличный цейлонский чай, который пьем и мы.

У нас на Кавказе чай утвердился в конце прошлого века. Поначалу даже знатоки не верили, что мечта о своем отечественном чае осуществима. Агроном Ф. Крыштофович, проживший в Закавказье много лет, сделал такой вывод:

«… Итак, чайное дерево может расти в Закавказье, но разводить его большими насаждениями нам нет расчета, и оно навсегда останется у нас лишь декоративным растением. Совсем иначе обстоит дело с лимонами…»

Вышло наоборот. Не лимоны, а именно чай прославился в Закавказье, и грузинский чай стал самым обычным, самым распространенным напитком в нашей стране.

Чай пошел и еще дальше на север и обосновался в Краснодарском крае. И краснодарский чай знатоки ценят выше грузинского, хотя он и с «севера». Делались попытки развести это деревце даже в Карпатах, но, кажется, пока без особого успеха. Англичане испробовали чайный куст на Британских островах, но у них ничего не вышло.

Англичанам, конечно, обидно, что чай у них не стал расти, потому что пьют они этого напитка больше других народов. Сухого чая у них на душу идет четыре с половиной килограмма в год. Говорят, что чай в свое время спас их страну от пьянства.

А вот жизнь этого вечнозеленого деревца из них почти никто не знает. Видный ботаник и путешественник Д. Хатчинсон в послевоенные годы в шутку замечал: если англичане и знают что-нибудь о чае, так это лишь то, что чайной гущей очень хорошо собирать пыль с пола.

Незнание жизни чая нередко дорого обходилось его владельцам. Чайные плантаторы поначалу по традиции сажали между кустами чая крупные деревья других пород с ажурной листвой. С них не собирали ни листьев, ни плодов. Их роль была более скромной — затенить соседа от солнца.

Трудно сказать, кому первому пришло в голову затенять чай. Но так уж повелось. От жарких солнечных лучей затеняют кофе и какао и разные другие нежные культуры. Чай в тропиках стали сажать позднее, чем кофе. И видимо, подумали, что тень для чайного куста совсем не лишнее дело. Но проверить это предположение никто до сих пор не удосужился.

Между тем плантаторам надоело возиться с деревьями-затенителями. Сначала посади, потом подстригай крону, чтобы не задерживала слишком много света. Потом корчуй и заменяй новыми. Все это, конечно, стоит денег.

Первыми попытались убрать затенителей в Кении. К великой радости кенийцев, ничего худого не случилось. Когда мир осознал чайную новость, в печати сразу появилось множество статей. Заголовки их комментариев не требовали: «Больше тени — меньше чая!», «Больше тени — хуже вкус!»

А сколько еще вопросов, совсем не решенных. Взять хотя бы возраст чая. Сколько лет живет чайное деревце? Точно этого никто сказать не решается, потому что у диких деревьев никто возраст не измерял, да и не все уверены, что дикие деревья сохранились. Одно время много писали, что нашли дикие чайные деревья в Индии в штате Ассам. А потом оказалось, что не дикие, а одичавшие. Видимо, кто-то из животных (а кто — тоже неизвестно) унес с плантации семена чая в лес и там оставил. И из них выросли деревья и одичали.

На низменных равнинах острова Шри Ланка чайное дерево живет двадцать лет. Узнали это вот каким образом. Каждый год там старится десятая часть кустов. И отмирает. Приходится их корчевать. Попутно и возраст подсчитывают.

Иное дело — в горах. Там кусты живут дольше. И чем выше, тем дольше. На самых высоких местах лет до семидесяти. А японские чаеводы утверждают, что у них кусты живут до ста лет и даже до двухсот. Но и они не могут точно сказать, в чем причина этого феномена. Не то в свойствах самого японского чая, не то в особом климате, не то в способе ухода.

И еще один неясный вопрос. У нас в Закавказье чай собирают с весны до осени. С мая до августа. Весна — время свежести, пора молодости. Каждый скажет, что первый огурец и первый помидор лучше, чем последний, осенний. Знатоки утверждают, что у чая как раз все наоборот. Они обнаружили, что в чае есть и отрицательно действующие вещества, например бензиловый спирт. Так вот, к осени в листьях грузинского чая их запас убывает. И знатоки сделали вывод: лучше пить чай из осеннего листа. Из того, что собран в августе! Но как в таком случае поступать тем любителям бодрящего напитка, которые живут в краю вечного лета, где нет ни весны, ни осени? Там чайный лист собирают круглый год! Даже во время проливных дождей. Эту проблему, кажется, еще никто не брался решать.