Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цвет

У манцинеллы ядовиты не только плоды. «Даже тень ее смертельна», — говорит старая пословица. В прошлом считалось опасным спать под ядовитой кроной: можно уснуть навеки. И хоть в этом была доля преувеличения, все же и по сию пору манцинелла считается опасной. Там, где она растет, не пасут скот. В 1733 году был издан королевский указ, обязывающий уничтожить все ядовитые деревья вблизи Санкт-Бартелеми на острове Пуэрто-Рико. В южной Флориде предприняли всеобщую выкорчевку опасных растений вокруг поселений.

Уничтожить манцинеллу оказалось непросто. Когда пытались рубить деревья, ядовитый сок брызгал в глаза, вызывал воспаление, жгучую боль. Человек терял работоспособность, а порою слеп. На коже возникали волдыри, которые долго не заживали. Приходилось обжигать кору дерева перед рубкой, чтобы сок свернулся. Но и дым был опасен для глаз.

Впрочем, манцинелла не всегда оказывается столь коварной. Известны случаи, когда люди преспокойно ели сочные «ранетки» и не испытывали неприятных ощущений. Один съел сразу 24 штуки и не заболел. Мед же с зеленоватых цветков и вообще деликатес. И хоть манцинелла еще слабо изучена, все же считается, что дерево ядовито в определенные сезоны года. Может быть, ядовиты только незрелые плоды? Ведь зреют они очень долго, больше года!

Не только манцинеллу боятся рубить лесорубы Вест-Индии. Таков же сок и у хуры. Она очень красива. Ее вечнозеленые стволы толщиной до двух метров увешаны красными звездочками цветков, которые ярко выделяются на фоне крупных, как у подсолнуха, листьев. Самое замечательное у хуры — плоды. Они, как маленькие тыквины, размером с крупное яблоко. Деревянистые. Когда созревают, лопаются с таким шумом, словно выстрелили из пистолета. Крупные, как орехи лещины, семена разлетаются в стороны метров на шестьдесят. На родине хуру называют обезьяньим гонгом. Оглушительный треск лопающихся плодов привлекает обезьян, которые немедленно приступают к сбору урожая семян.

Бразильская гевея, давшая миру каучук, растет в тропических лесах Амазонки. Еще недавно по тропической гилее — дождевому лесу Амазонки — шарили толпы старателей, охваченных каучуковой лихорадкой. За сорок лет, с 1872 года, население Амазонки выросло вчетверо и перевалило за миллион. В глубине лесов был заложен город Фордзония. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы бразильскую гевею не вывезли на остров Яву. Каучук Явы стоил дешевле. Искусственные посадки давали в несколько раз больше каучука, чем дикие дождевые леса. Плантации стали создавать и в других странах.

На родине, в Бразилии, гевея растет примерно в таких же лесах, как и какао. Это не очень высокое дерево, хотя некоторые виды и достигают 40 метров высоты и живут до 200 лет. Листья цельные, кожистые. Новые листья появляются не постепенно, а вдруг, как бы «толчками». То неожиданно появится новая партия листьев, то надолго, на несколько дней, а иной раз и месяцев, дерево замрет и прекратит рост. Никогда не достигает верхнего яруса леса, а всегда растет под защитой более высоких стволов сейбы и бобовых деревьев.

Когда создавали плантации в Малайзии, вырубили могучие леса из высочайших диптерокарпусов с подлеском из диких бананов. Посадили гевею. Оставшись без защиты, гевея погибла, а почву смыло дождем. Только потом сообразили, что нужно закреплять почву, и стали высевать бобовые.

Создавая плантации в Ассаме (Индия), учли, что самые крупные, самые мощные деревья гевеи вырастают на незаболоченных возвышенностях. И выбрали подходящие места для посадки. Но в Амазонии такие деревья давали мало млечного сока. А те, что росли по низинам, где их заливало полыми водами, были приземистыми, метров до 15, зато млечного сока производили гораздо больше. В Ассаме вышло так же, как на Амазонке. Деревца выросли крупными и высокими. Но, когда попытались сделать на стволах надрезы и собрать млечный сок, он стал выделяться отдельными каплями. Товарный каучук из такой малости получить так и не удалось. Плантации гевеи пришлось уничтожить.

Но, пожалуй, больше всего загадок задала ботаникам обычнейшая лесная травка Европы — меркуриалис перистый, или пролеска, которая тоже относится к молочайным. Ростом пролеска чуть выше костяники. Листья собраны пучком на верхушке стебля. Там же и цветки: мелкие желто-зеленые, словно нанизаны на стебелек друг за другом.

Пролеска — травка северная. Если почва достаточно плодородна, то растет в разных лесах и на севере добирается до Финляндии. И вдруг обнаружили, что в Ирландии ее почти нет. Встречается, правда, кое-где крохотными островками. Они годами остаются такими, как были. Расположены они подозрительно близко к иноземным деревьям, посаженным в давние времена. Удивляло, почему не расселяется по лесам эта травка, которой полным-полно не только на Европейском континенте, но и в соседней Англии.

Подозрение пало на распространителей семян. Чаще всего семена растений разносят мыши и муравьи — самые многочисленные обитатели леса. Решили проследить, какую роль они выполняют по отношению к пролеске.