Мир Реки: Темные замыслы

— Я с четырнадцати лет был агностиком, и агностиком помер в возрасте девяноста лет, хотя и подумывал перед смертью позвать священника. Но тот малыш, что боялся старенького дедушку Господа, адского пламени и проклятия, — он никуда не делся, он остался и внутри старика. Или внутри молодого человека, воскресшего из мертвых.

— Да что случилось-то? — спросил Бёртон. — Разве наступил конец света из-за раската грома и удара молнии? Как я посмотрю, вы на месте и не отказались от греховных прелестей этой дамы.

— Мы нашли еще один каменный гриб около гор. Примерно в миле к западу отсюда. Мы заблудились, бродили иззябшие, промокшие, подпрыгивали от страха всякий раз, когда поблизости ударяла молния. А потом нашли гриб. Там было полно народу, но все оказались на редкость дружелюбны, и когда рядом столько людей, то тепло, и было тепло, хотя дождь немножко проникал сквозь траву. В конце концов мы уснули, когда дождь уже давно кончился. Когда я проснулся, я обшарил заросли травы и нашел Логу. Она ухитрилась каким-то образом заблудиться в темноте. Но она обрадовалась, когда увидела меня, а мне она очень нравится. У нас есть что-то родственное. Может, я сумею понять, что именно, когда она научится говорить по-английски. Я перепробовал все языки, какие знаю, — английский, французский и немецкий, отдельные русские, литовские, гэльские слова, все скандинавские языки, включая финский, классический науатль [16], арабский, иврит, ирокезский, онондага, оджибуэйский [17], итальянский, испанский, латынь, современный и гомеровский греческий и еще с десяток других. Итог — непонимающие взгляды.

— Да вы заправский лингвист, — отметил Бёртон.

— Я не слишком бегло говорю на всех этих языках, — возразил Фрайгейт. — Читать могу на всех, но говорить могу только самые распространенные повседневные фразы. В отличие от вас я не знаток тридцати девяти языков, а уж тем более порнографии.

«Похоже, этот парень многовато про меня знает», — подумал Бёртон. И решил, что попозже надо будет разузнать поточнее.

— Честно говоря, Питер, — сказал Бёртон, — рассказ о проявленной вами агрессивности поразил меня. Я не представлял, что вы способны напасть на такое число мужчин и поколотить их. При вашей-то щепетильности…

— Это все резинка, конечно. Она открыла дверцу клетки. Фрайгейт присел рядом с Логу и потерся плечом о ее плечо.

Она посмотрела на него полуприкрытыми, чуть сощуренными глазами. Когда у этой женщины отрастут волосы, она будет красива.

Фрайгейт продолжал:

— Я так робок и щепетилен из-за того, что боюсь гнева, желания проявлять жестокость, которое глубоко спрятано внутри меня. Я боюсь жестокости, потому что я жесток. Я боюсь того, что случится, если я перестану бояться. Черт подери, я об этом знал сорок лет. И много же хорошего принесло мне это знание!

Он глянул на Алису и проговорил:

— Доброе утро!

Алиса довольно живо отозвалась на приветствие и улыбнулась, когда Фрайгейт представил ей Логу. На Бёртона она смотрела и на его прямые вопросы отвечала, хоть и холодно, но болтать с ним не собиралась.

Монат, Казз и девочка, позевывая, подошли к костру. Бёртон побродил по окрестностям лагеря и обнаружил, что ни одного из триестцев нет. Некоторые из них бросили свои цилиндры. Он выругал их за беспечность и подумал, не оставить ли граали в траве, чтобы проучить их, но потом поднял цилиндры и вставил их в углубления каменного гриба.

Если владельцы граалей не вернутся — останутся голодными, если только кто-то не поделится с ними едой. А еду, что в их цилиндрах, придется оставить нетронутой. Он их открыть не сумеет. Вчера они обнаружили, что только тот, кому принадлежит цилиндр, может открыть его. Эксперименты с длинной палочкой показали, что владелец должен прикоснуться к крышке пальцами или какой-то другой частью тела, чтобы она открылась. Фрайгейт предположил, что механизм грааля запрограммирован на особую конфигурацию кожного вольтажа владельца. А может быть, в цилиндре содержался чувствительнейший детектор индивидуального излучения головного мозга.

Небо уже посветлело. Солнце пока не показалось из-за гор на востоке, что возвышались на двадцать тысяч футов. Примерно через полчаса из каменного гриба вырвалось синее пламя и прозвучал раскат грома. Гром, прогремевший у реки, эхом отлетел от гор.

В цилиндрах на этот раз оказались бекон и яйца, ветчина, тосты, масло, джем, молоко, четвертинка канталупы [18], сигареты и чашечка с темно-коричневыми кристалликами — Фрайгейт сказал, что это растворимый кофе. Он выпил молоко, прополоскал чашку водой из бамбукового ведра и поставил у огня. Когда вода вскипела, Фрайгейт всыпал в чашку чайную ложку кристалликов и перемешал. Кофе оказался превосходным, и порошка хватало на шесть чашек. А потом Алиса всыпала кристаллики в воду, не ставя чашку к огню, и оказалось, что воду кипятить не обязательно — она сама вскипала в чашке через три секунды.