Мир Реки: Темные замыслы

— Да кто знает, что там есть, в этом проходе! — мрачно отозвался Сирано. Маленького японца он любил почти так же нежно, как и самого Фаербрасса.

— А не говорил ли вам Фаербрасс о лазере, спрятанном на борту «Марка Твена»?

Сирано так и подпрыгнул.

— Ага! Какой же я глупец! Лазер! Да, конечно же, Фаербрасс говорил мне о нем! Неужели же он сказал бы об этом вам, а от меня утаил бы! Да я свинью готов поцеловать в гузку, если он на такое способен!

— Что ж, возможно, металл Башни способен противостоять даже лазерному лучу, но узнать об этом можно, лишь попробовав, не так ли?

Но француз уже успел снова погрузиться в пучины печали.

— А как мы решим проблему топлива? Мы же не сможем долететь до корабля Сэма, взять у него лазер, вернуться сюда, а потом лететь в Пароландо или к Сэму. Для этого нам горючего никак не хватит!

— Лучше нам забрать у Сэма лазер, потом отправиться в Пароландо, изготовить там побольше горючего, а уж потом вернуться сюда.

— На это уйдет уйма времени. Но другого, похоже, нам ничего не остается. А что, если этот упрямец Клеменс не позволит нам воспользоваться лазером?

— Не вижу, как он сможет отказать нам в этом, — задумчиво сказала Джилл. — Другой-то возможности проникнуть в Башню все равно нет!

— Ах да, верно. Но не следует исходить из предпосылки, что логика может поколебать Клеменса. Он ведь человек, а следовательно, далеко не всегда может действовать логично. Но поживем — увидим.

Новая идея так захватила Джилл, что она уже не видела никакого смысла так долго ожидать возвращения Пискатора. Если он ранен или в плену — не имеет значения, захватили его живые существа или механические устройства, — освободить его без лазера все равно невозможно.

Но сначала следовало допросить Торна. Приказав Коппенейму дожидаться ее возвращения, она вместе с Сирано пошла в больничку. Торн полусидел на кровати. Его правую ногу охватывало кандальное кольцо, прикованное к цепи, другой конец которой был приварен к кроватной раме.

Торн, когда они вошли, не сказал ни слова. Джилл тоже долго молчала, внимательно вглядываясь в его лицо. Мощные челюсти Торна крепко сжаты; подбородок агрессивно выдвинут вперед; темно-синие глаза почти скрыты за опущенными веками. Выглядел он этаким непоколебимым Люцифером.

— Не желаете ли вы сообщить нам о том, что случилось? — спросила Джилл.

Торн даже не счел нужным ответить.

Джилл распорядилась держать его в неведении о гибели вертолета, пока она сама не сочтет нужным сказать ему об этом.

— Мы знаем, что это вы взорвали бомбу. Вы убили Фаербрасса, Обренову и всех остальных, бывших в вертолете.

Глаза Торна широко раскрылись, но лицо нисколько не изменилось. Возможно, Джилл только померещилась едва заметная улыбка, скользнувшая по его губам?

— Вы виновны в предумышленном убийстве. У меня есть право расстрелять вас, и я не премину это сделать. Если, конечно, вы не расскажете мне обо всем.

Джилл ждала ответа. Торн молча глядел на нее злыми глазами.

— Мы знаем о маленьких шариках в лобных долях мозга Фаербрасса и Обреновой.

Вот этим она его достала, этим задела некую чувствительную струну. Лицо Торна побледнело и сморщилось, как от боли.

— У вас тоже есть такой шарик? Торн застонал и ответил:

— Меня ведь подвергли рентгеноскопии. Как вы думаете, Фаербрасс взял бы меня с собой, будь у меня такой шарик?

— Не знаю, — ответила Джилл. — Взял же он Обренову. Почему бы ему брать ее с собой, а вас отчислять из экипажа?

Торн лишь отрицательно повел головой.

— Послушайте, если будет нужно, я прикажу Грейвзу вскрыть вашу черепную коробку и исследовать, как там у вас с мозгом.

— Зряшная трата времени, — сказал Торн. — У меня такой штуки нет.

— Думаю, вы лжете. Каково назначение этих шариков? Молчание.

— Вам ведь это известно, не правда ли?

— А куда ты направлялся, когда украл вертушку? — спросил Сирано.

Торн покусал губу, а потом тоже задал вопрос:

— Из этого я заключаю, что в Башню вам все-таки попасть не удалось?

Джилл колебалась. Надо ли говорить ему о Пискаторе? Не даст ли знание этого факта ему каких-либо преимуществ перед ней? Никто не представляет себе, чем это может обернуться, но ведь все равно она не имеет ни малейшего представления о том, куда следует положить хоть один кусочек этой окаянной головоломки!

— Один человек прошел, — ответила она. Торн вздрогнул и еще сильнее побледнел.

— Один? И кто же это?

— Я скажу вам после того, как вы расскажете, что все это значит.

Торн медленно набрал полные легкие воздуха и так же медленно выпустил его.

— Обо всем этом я больше не скажу ни слова, пока мы не вернемся на «Марка Твена». И там я стану говорить только с Сэмом Клеменсом. А до этого — ни слова! Можете, если угодно, вскрывать мне череп. Но это было бы жестоко, возможно, даже убило бы меня, а уж последнее — дело совершенно бесполезное.

Джилл сделала Сирано знак, чтоб он вышел с ней в соседнюю комнату. Там Торн не мог слышать их разговор, и Джилл спросила:

— На борту «Марка Твена» есть рентгеновский аппарат? Сирано пожал плечами:

— Не помню. Мы можем это выяснить при первом же радиоконтакте.