Мир Реки: Темные замыслы

— Ты не скажешь ему ни слова о нашей ссоре, слышишь? Клянусь пустой глазницей Одина, я прикончу тебя еще до того, как он протянет ко мне свои лапы. Ты понял меня, недоносок?

Клеменс поднялся на ноги и, шатаясь, громко закричал:

— Джо! Джо Миллер!

Глава 2

Из-под кормовой палубы донеслось приглушенное ворчание. И хотя люди уже тысячу раз слышали этот мощный и низкий голос, волосы на их затылках сами собой поднимались дыбом.

Под весом гиганта заскрипели крепкие бамбуковые ступени — заскрипели так громко, что заглушили песню ветра на кожаных струнах такелажа. Скрип трапа перекрыл собой щелканье парусов-мембран, сухой скрежет деревянных соединений, крики команды и журчание воды за кормой корабля.

Голова, появившаяся над краем палубы, выглядела еще более устрашающей, чем этот нечеловеческий низкий голос. Размерами она походила на бочонок пива, а под розовой отвисшей кожей торчали бугры черепных костей. Выступавшие надбровные дуги нависали над маленькими темно-синими глазами. Нос вообще не соответствовал остальным чертам лица. Здесь больше подошла бы плоская широкая блямба с выступающими ноздрями, но не эта ужасная и смешная пародия на человеческий орган обоняния. Нечто подобное выставляли на всеобщее осмеяние хоботковые обезьяны[57] Земли. Вдобавок ко всему прочему под раскидистой сенью носа находилась длинная верхняя губа, какую в комиксах обычно подрисовывали шимпанзе и ирландцам. Тонкие губы выдавались вперед, повторяя форму выпуклых челюстей.

Рядом с таким великаном Эрик Кровавый выглядел тщедушным дистрофиком. Джо гордо шествовал, неся перед собой живот, чьи размеры и форма напоминали воздушный шар, готовый к полету. Его руки и ноги казались немного короткими в сравнении с длинным туловищем, а поясница находилась на уровне подбородка среднего роста мужчины. Одной рукой, вытянутой во всю длину, он мог часами удерживать Сэма в воздухе без малейших признаков дрожи.

Джо не носил никакой одежды и не находил причин носить ее впредь. О стыде и пристойности он узнал только после того, как соприкоснулся с homo sapiens. Длинные красноватые волосы — более густые, чем у людей, но не такие плотные, как у шимпанзе, — прилипли к вспотевшему телу. Кожа под ними выглядела грязновато-розовой, особенно в сравнении с белокурыми детьми нордической расы.

Его рыжая волнистая шевелюра начиналась в дюйме выше бровей и круто по косой уходила к темени. Он пригладил ее ладонью размером с большой словарь английского языка, а затем зевнул, показав большие, на вид человеческие зубы.

— Я зпал, — проурчал гигант. — Мне знилазь Земля и зильный клравульзизменгбхабафинг, которого вы называете мамонтом. Эх, добрые зтарые деньки!

Он сделал еще несколько шагов и внезапно замер на месте.

— Зэм! Что злучилозь? Ты везь в крови! И вид у тебя очень нездоровый!

Что-то шепнув своей охране, Кровавый Топор попятился от титантропа и закричал:

— Твой приятель сходит с ума! Ему снова показалось, что он увидел свою жену. И это случалось уже тысячи раз! Он набросился на меня, когда я отказался поворачивать к берегу. Но клянусь яйцами Тира, Джо! Ты и сам знаешь, сколько раз ему мерещилась эта женщина! А разве мы не выполняли его просьб? Разве мы не останавливались после каждого его крика? И всегда получалось так, что это была не она! Всегда получалось так, что он ошибался! На сей раз я ответил ему отказом. Пусть даже он действительно увидел свою жену, я все равно не поверну корабль. Мы не можем совать головы в волчью пасть!

Эрик пригнулся и приподнял топор, готовый в любую секунду отразить нападение гиганта. Со средней палубы послышались крики, и по трапу взбежал рослый рыжий парень с каменным томагавком. Кормчий жестом велел ему уйти. Взглянув на разъяренного Джо Миллера, рыжий вояка поспешил удалиться.

— Что зкажешь, Зэм? — спросил Миллер. — Может быть, мне разорвать его на кузки?

Сжав голову руками, Клеменс тихо произнес:

— Не надо, Джо. Я думаю, он прав. Мне действительно могло показаться. Возможно, я снова спутал Ливи с какой-то немецкой домохозяйкой. — Он застонал и закричал в безудержной тоске: — Я не знаю, Джо! Не знаю, как поступить! Но ведь это могла быть и она!

На соседнем корабле взревели горны, сделанные из полых рыбьих костей. В ответ на средней палубе флагмана загрохотал боевой барабан.

— Забудь о мести, приятель, — сказал Клеменс. — Давай сначала выберемся из этой передряги. Я не очень верю, что у нас есть хоть какой-то шанс, но, если мы хотим остаться в живых, нам надо сражаться одной командой. Возможно, потом…

— Ты взегда говоришь «потом», и твое «потом» никогда не назтупает. Зкажи мне, Зэм, почему?

— Если тебе это еще не понятно, то ты действительно такой тупой, каким выглядишь, — огрызнулся Клеменс.

В глазах Джо блеснули набежавшие слезы; его пухлые щеки стали мокрыми.

— Каждый раз в минуты изпуга ты обзываешь меня тупым, — сказал он. — Почему ты озкорбляешь меня, а не тех, кто пугает тебя, Зэм? Почему ты зрываешь зло на мне, а не на Кровавом Топоре?