Мир русской души, или История русской народной культуры

Но ведь обыкновенные четырех- или шестистенки и обыкновенные двухскатные крыши делать в тысячу раз легче проще, чем разные причудливые заостренные кровельки, переходы, бочки и кокошники, а тем более многометровые шатры. Тут от плотников требовалось уже не просто мастерство, а великое мастерство, так как тот же шатер — это тоже сруб, но восьмигранный и из коротких жердей, постепенно сужающихся кверху. И мало того, что все причудливые конструкции должны были быть красивы и соразмерны друг другу, в них во всех ведь тоже не было ни гвоздя, даже в куполах, подобных луковицам, и они должны были стоять века. И стояли.

Значит, что же: русские плотники выбирали самое сложное, что можно было делать из дерева, и очень многие из них были великими мастерами?

Да, очень многие.

А если бы они не были таковыми, русские деревянные церкви не были бы столь не похожи ни на что на земле, столь радостны и легки, столь разнообразны и не связывали бы так землю с небом, а людей — с Богом.

И потом, долгими зимами землю нашу укрывают обильные снега, и если бы кровли и купола деревянных церквей были бы не такие заостренные и без шатров, снег ложился бы и ложился на них непомерной тяжестью, и никакие деревянные балки и кровли не выдержали бы, проломились. А так он скатывается с них и скатывается, и любые дожди также скатываются.

И вот что еще интересно.

На Онежском озере есть небольшой остров Кижи, всего шесть километров в длину. Земля там чуть холмистая и очень плодородная, заселился остров в незапамятные времена, там стояло несколько сел и деревень. А на одном из холмов у самой воды располагался погост — общественный центр острова, наподобие нынешнего райцентра, и там возвышалась главная кижская церковь — в честь Преображения Господня, Преображенская.

А надо сказать, что церкви в старину являлись и общественными зданиями. Все сельские сходы и выборы проводились возле них, с церковных крылец обращались к собравшимся с речами, с них читались указы и распоряжения, делались всякие объявления, в церквах хранили общественные деньги и ценности, и частные тоже, их колокола сзывали людей в случае каких бед.

Так вот, в начале восемнадцатого века кижская Преображенская церковь сгорела, и на общем сходе жители решили на этом же месте построить новую и стали собирать на это деньги. В те времена большинство сельских, да и городских, церквей строились на общественные средства. Когда же нужную сумму собрали, на новом сходе решали, какой должна быть новая церковь: какого типа, какой высоты, похожа ли на какую другую. Когда общее желание было определено, пригласили артель, которую сочли лучшей, и объяснили мастерам, чего примерно хотят.

В 1714 году новая Преображенская церковь была готова.

Высотой она тридцать семь метров — это двенадцать современных этажей. И венчают ее целых двадцать два купола, двадцать один из которых совсем как живые, будто сбегаются со всех сторон вверх к главному большому куполу, подобно детям, сбегающимся к матери или отцу. Поднимаются, поднимаются! Легкие стройные, светлые!

Зрелище необыкновенное, завораживающее, особенно когда приходят белые ночи. Дерево тогда становится по цвету серебристо-голубоватым, мерцает, словно дышит, и эта несравненная сказка куполов действительно кажется живой, куда-то плывущей вместе со светящимися белесо облачками и ведущей беззвучный разговор с бездонным беловатым небом и такой же бездонной беловато-голубой водой озера.

Рассказывают, что мастер, возглавлявший артель, срубившую это чудо, закончив работу, подошел к Онежскому озеру, далеко закинул в него свой топор и сказал:

— Рубил эту церковь мастер Нестор, не было, нет и не будет такой…

Но это всего лишь легенда, и подлинного имени ее автора мы не знаем. И на самом деле, уже тысячу лет назад в Великом Новгороде стоял дубовый храм Святой Софии «о тринадцати верхах». Чуть позже в Ростове Великом была построена многоглавая «дивная великая церковь Богородицы». Собор Николы Чудотворца в Псковской волости был «о 25 углах». Да и сравнительно недалеко от Онежского озера, на вологодском Вытегорском погосте, на пятьдесят лет раньше кижского был поставлен Покровский собор аж «в двадцать четыре главы».