Мир смерти

Рядом со всем этим великолепием Язон почувствовал себя ничтожной козявкой, которая ползет по бесконечной стене, все время оставаясь практически на одном месте.

Теперь хорошо было видно, что лебедка стояла в самом низком месте обрыва, и Язон решил, что внизу должно быть возвышение. Очевидно, только здесь веревка могла выдержать свой вес: в любой другой точке она оборвалась бы под собственной тяжестью.

Облака приближались, и вскоре его окутала туманная дымка, а еще через минуту Язон очутился в плотном сером облаке. Меньше всего он ожидал, что сможет уснуть, раскачиваясь на конце десятикилометровой веревки. Но усталость брала свое, а монотонное движение и приятный полумрак действовали убаюкивающе. Язон, расслабившись, уронил голову на грудь и через минуту сладко спал.

Проснувшись от того, что по спине течет вода, он вздрогнул и прижал воротник. Потом протер глаза и осмотрелся. Шел дождь — один из тех моросящих дождей, которые могут идти несколько суток кряду. Сквозь струи воды по-прежнему виднелась стена обрыва, но внизу ничего не было видно.

Язон достал из-за пояса боевой топор. Неизвестно еще, кого он там встретит. Может, туземцы держат здесь военный отряд для защиты от набегов кочевников.

Земля приближалась, и уже можно было различить большие валуны, выступающие из мокрой травы.

— Приготовься отстегнуться, — сказал Темучин, появляясь из тумана. — А зачем тебе топор, жонглер?

— Я подумал, что могу встретить кого-нибудь другого, — ответил Язон, засовывая топор за пояс.

Резкий рывок веревки бросил его на траву.

— Отбегай! — крикнул Темучин.

Но Язон еще не успел отстегнуться и сделал это, только когда веревку начали поднимать. Упав с приличной высоты и прокатившись по земле, он сел, потирая ушибленный бок.

— Пошли, — бросил вождь и, не дожидаясь пока Язон встанет, двинулся вперед.

Здесь, в низине, было очень сыро и тепло. Язон несколько раз оскользнулся на мокрой траве, под ногами хлюпала грязь.

Темучин остановился у покатой скалы метров десяти высотой.

— Отсюда будешь наблюдать за спуском своего моропа. Когда он покажется, разбудишь меня. Мой пасется с той стороны скалы, смотри, чтобы он не убежал.

Не дожидаясь ответа, вождь улегся на сухую траву под скалой и натянул на лицо кусок шкуры.

— Ну да, — пробормотал Язон себе под нос. — Как раз то, чем я люблю заниматься в дождь: отличная мокрая скала и изумительный вид на черт знает что!

Забравшись на скалу, он кое-как устроился на гладкой, скользкой вершине. Сонливость как рукой сняло — на твердом камне и сидеть-то было неудобно, не то что лежать.

Монотонное шуршание дождя нарушалось лишь редкими криками моропа, который радовался неожиданному пиру и похоже совсем ошалел от счастья. Временами дождь ненадолго прекращался, и тогда Язон мог видеть обширный зеленый луг, усеянный валунами и пересекаемый стремительными ручьями.

Пропитанные сыростью и заполненные неудобством минуты тянулись бесконечно долго. Ему показалось, что прошли годы, прежде чем над головой послышалось шумное дыхание и из пелены дождя появился мороп. Здоровенное животное парило в воздухе как бы само по себе, без всякой видимой поддержки, и в этом было что-то жуткое и неестественное.

Темучин проснулся, как только Язон дотронулся до его плеча, и они поспешили к месту спуска. Мороп, хрипя и вздрагивая, висел у самой земли.

— Быстрее, — приказал вождь. — Он приходит в себя.

Веревка начала колебаться, мороп царапнул когтями землю, и его опять потянуло вверх. Темучин стремительно прыгнул к животному и, обхватив его за шею, с силой притянул к земле.

— Расстегивай!

Пряжки поддались легко, и, расстегнув последнюю, Язон отбежал в сторону. Веревка пошла вверх и сорвала с моропа упряжь, разодрав ему шкуру. Животное громко закричало от боли. Упряжка с шорохом исчезла в струях дождя.

Дальше все пошло проще. Поскольку Язон знал теперь, что надо делать, Темучин оставил его за главного, а сам опять отправился под скалу, как бывалый солдат, использующий любую передышку для сна. Язон был не прочь составить ему компанию, но, исполняя приказ, сидел и ждал остальных.

Воины и моропы сходили с дождливого неба через равные промежутки времени и сразу попадали под мудрое руководство жонглера. Нескольких человек он отправил приглядывать за моропами, остальные же могли отдохнуть, кроме Аханка, которого Язон обязал наблюдать за местностью, заявив, что у того на редкость хорошее зрение. Военачальник, похоже, не обрадовался, но подчинился безропотно.

Уже спустилось 26 человек и 25 моропов, когда всех разбудил хриплый крик Аханка. Глянув вверх, Язон различил темную тушу, летящую прямо на них. Через секунду мороп с шумом ударился о камни, а следом упал обрывок веревки.

— Привяжите к упряжке моропов, — распорядился Темучин, бросив взгляд на окровавленную тушу животного, и повернувшись к Язону, сказал. — Вот почему, я сначала отправлял человека, а потом моропа. Горностаи предупредили меня, что от долгого использования веревка рвется. Когда это произойдет, точно сказать нельзя, но она всегда рвется только под тяжелым грузом.