Мир смерти

Рогар-3 побеждал. Он одолевал их, пусть даже благодаря тому, что мог изменять законы физики, — слабое утешение.

Лоренцо хотел честного соревнования. Более всего он жаждал получить прозвище. Его отделение уже уменьшилось на два человека, а они еще даже с орками не столкнулись. Катачанцы понесут еще большие потери, в этом Лоренцо не сомневался. Что ж, тем выше шансы проявить себя. Или погибнуть в славном сражении. Дело не в том, что Лоренцо боялся смерти, но его не оставляли мысли об остальной роте, которая, без сомнения, уже сражалась в ожесточенном бою. Интересно, они успеют докопаться до секретов Рогара? Или же планета обратила все свои силы против одного крошечного отделения, двенадцати бойцов, которые отважно пытались проникнуть в ее черное сердце? Уже десяти. Что подумают остальные Воины Джунглей, успешно выполнив свою часть задания, когда поймут, что их силы были потрачены впустую, если отделение, которому поручили самую важную задачу, пропадет без вести.

Нет, Лоренцо боялся не смерти. Он боялся поражения. И того, что его похоронят в могиле без надгробия, его имени никто не вспомнит, а о подвигах не расскажут.

Сжечь тело Ландона они не могли. Отделение находилось слишком близко к оркам, чтобы рисковать разжечь огонь. Майерс предположил, что из-за сломанной шеи их товарища не сможет поднять из мертвых та же сила, что и Дугана. Но Доновиц лишь покачал головой.

В конце концов Грейс сделал все сам. Он не позволил ни одному из них помогать ему и накричал на Вудса, когда тот попытался ослушаться приказа. Сержант попросил их запомнить Ландона таким, каким он был при жизни. И все же Лоренцо не мог забыть, как Старый Упрямец раз за разом бил прикладом лазгана по рукам и ногам мертвого салаги. Он бил до тех пор, пока его тело не превратилось в ошметок изорванной плоти и сломанных костей. Теперь никакая сила в Империуме или за его пределами не смогла бы заставить его подняться на ноги.

Казалось, звук ударяющейся оземь лопаты длился вечно. Наконец Грейс, весь в грязи и с раскрасневшимся лицом, вернулся обратно. Бесцветным голосом он сказал, что все кончено и Ландон почил с миром.

Лоренцо провалился в наполненную кошмарами полудрему, где он отбивался от своих товарищей, а лишенные плоти руки Дугана и Ландона пытались утащить его к себе под землю.

Он услышал тихие голоса.

Лоренцо открыл глаза, стараясь отдышаться от увиденного во сне кошмара, который постепенно угасал в его памяти. Минула добрая часть ночи. Вокруг стояла темень, но возле него шевелились согбенные тени. Время пришло.

Лоренцо поднялся на ноги, его слегка трясло со сна, но он старался не подавать виду. Он набросил на себя куртку и патронташ, проверил рюкзак. Воины Джунглей почти не разговаривали, полностью сконцентрировавшись на том, что им предстояло, зная, насколько это важно. Маккензи и Бракстон выглядели особенно уставшими, и Лоренцо понял, что они, должно быть, проспали меньше половины отведенного для отдыха времени. Их не ставили на караул, но комиссар, наверное, не решался сомкнуть глаз, если за ним не присматривал адъютант. Он уже никому не доверял.

Лоренцо также не стоял в карауле. Возможно, дело в том, что Грейс не доверял ему. Хотя говорил иное. Все из-за той ночи… Но последовавшее совещание развеяло опасения Лоренцо.

Грейс говорил тихо и коротко. Ночью любые звуки разносятся далеко. Но катачанцы знали, что от них требовалось, а Маккензи и Бракстону просто нужно было следовать за ними. Он напомнил отделению о важности маскировки:

— Если нас заметит или услышит хоть один гретчин или орк, нам конец и мы не только провалим задание, но и не сможем оправдаться перед полковником Грейвзом.

От его следующих слов сердце Лоренцо подскочило.

— Лоренцо пойдет впереди, — сказал Грейс. — Дело в том, что мы можем столкнуться не только с зеленокожими. Помните, бойцы, синий свет появляется ночью. Разбейтесь по парам и присматривайте за напарником: если заметите хотя бы признак того, что у него помутился рассудок, дайте ему пощечину. Лоренцо, я доверил тебе идти впереди потому, что ты уже однажды стряхнул с себя наваждение света. Ты ведь сможешь и дальше ему сопротивляться, верно?

— Верно, сержант.

Грейс обрисовал предполагаемый маршрут, и Лоренцо почувствовал прилив гордости, когда сержант обернулся и спросил, все ли ему ясно. Когда он ответил утвердительно, Грейс отвел его в сторону и похлопал по плечу:

— Знаю, что могу не напоминать, чтобы ты передвигался медленно и осторожно. Если ты пойдешь хотя бы наполовину так же тихо, как обычно, то орки тебя и вблизи не заметят.