Мир Смерти и твари из преисподней

– Ничего страшного не произошло. У нас все более или менее в порядке. Просто Долли Сейн просила передать тебе: она нашла человека, о котором говорила с Миди. Действительно нашла, осталось только решить транспортную проблему.

Глава 4

У говоруна Наксы была дочка по имени Виена. Пирряне, живущие в джунглях, немножко по-другому относились к своим отпрыскам, не так, как в городе, где, по традиции, все дети считались общими. Сыновья и дочери горожан быстро забывали, а то и вовсе не знали своих родителей, воспитывались в специальных школах, взрослели к восьми годам и шли на войну. Нескончаемую войну с природой Мира Смерти. В джунглях при достаточно размеренном фермерском образе жизни все складывалось несколько иначе. Дети оставались в семьях и, чем могли, помогали родителям.

Но, когда у Наксы родилась дочка, получился не долгожданный подарок судьбы, а сплошная беда. И ведь одно дело радостью делиться с людьми, а совсем другое перекладывать на их плечи свое горе. Так что немногие в округе узнали об этом событии. Да и по прошествии лет Накса традиционно не слишком любил рассказывать о своей семье новым знакомым. А старых друзей можно было пересчитать по пальцам одной руки: Рес, Корник, Хананас да еще двое, которые погибли в тот страшный год, когда на Пирре почти не осталось людей.

Мать Виены умерла родами, что частенько случалось в семьях так называемых «корчевщиков», то есть лесных жителей, из-за отсутствия элементарных лекарств и цивилизованного медицинского обслуживания. А девочка к тому же еще родилась неполноценной. Ладненькая, необычайно симпатичная, подвижная, она, к сожалению, оказалась слепоглухонемой. Некоторые предлагали ущербную малютку сразу и утопить, чтобы не мучилась. Жизнь в джунглях тяжела, и подобное решение было для пиррян делом обычным. Каждый новый человек должен работать, а не родителей объедать – так от веку считалось. Однако Накса не позволил убивать младенца, а его авторитет к тому времени был уже высок, да и старейшина Рес поддержал молодого человека. Словом, девочка Виена осталась жить.

Не прошло и двух лет, как выяснилось окончательно, что при полном отсутствии связи с внешним миром развивается она нормально и даже не по годам быстро. Каким-то немыслимым образом Виена схватывала любую информацию на лету и намного лучше всех нормальных детей. Слышала – не слыша, видела – не видя. Года в три она уже научилась писать. Сначала буквы, а потом и целые слова. Звери слушались ее еще лучше, чем самого Наксу, а уж любили-то, как собственное дитя. Причем ее слушались абсолютно все звери, включая самых тупых и злобных. И не только звери – вообще животные: птицы, рептилии, рыбы. На каком-то этапе Виена освоила даже общение с насекомыми. То, что пчелы на пасеке у Наксы давали в три раза больше меда, чем в любом другом месте, – это еще было не самое удивительное. По просьбе Виены термиты строили красивейшие сказочные замки с башенками, шпилями, воротами и бойницами, пауки плели причудливые кружева на ее манжетах, а обыкновенные голубые мухи могли сесть на стекло друг за дружкой, образовывая буквы и целые слова. Так Виена нашла новый способ общения с отцом.

Шли годы, ничего принципиально не менялось. Пока однажды поздним вечером на нее не напал бешеный панцирный волк. Это случилось на опушке леса, неподалеку от родной фермы, и стало для Виены страшнейшим потрясением. Девочка привыкла считать, что звери не могут обидеть ее. Меж тем, обученная всему необходимому, она все-таки сумела совладать с собой и, подобрав обыкновенную рогатину, убить взбесившегося зверя. Однако волк успел покусать ее. И это было не только страшно, но и очень больно. Девочка потеряла много крови и довольно долгое время – месяцев шесть, если Накса правильно помнил, – приходила в себя. В эти полгода она не общалась ни с кем – ни с любимой собакой, ни даже с родным отцом.

А потом внезапно выяснилось, что она слышит голоса и – больше того – сама понемножку начинает говорить. Виена рассказала после, что в момент самого наивысшего ужаса вдруг услыхала крики ночных птиц и жуткий рев кровожадного хищника. Это придало ей сил в схватке со свирепым зверем и позволило победить. Но сам факт убийства животного так потряс ее, что ей даже не захотелось делиться с людьми своей необыкновенной радостью. Да и была ли это радость? Поначалу скорее просто дополнительный шок.

Накса и прежде догадывался, что Виена легко читает мысли других людей, потому так лихо всему и обучается. Теперь же она вслух призналась в этом отцу. И тут же неожиданно объявила:

– Раз я отныне говорю и слышу, как все, мне ни к чему больше читать мысли людей.

– А зверей? – спросил Накса.

– Звери – другое дело. Они ведь не умеют разговаривать, с ними только так и можно.