Мир Смерти и твари из преисподней

Когда несколько лет назад они расстались в своем родном мире – на Поргорсторсаанде, который оба уже давно родным не считали, Экшен вдруг осознал, что невольно сделался игрушкой в чужих и страшных руках. Его использовали, как червяка насаженного на крючок, чтобы выцепить с далекой планеты Пирра крупную рыбу – Язона динАльта. Ведь не без помощи Экшена, а точнее при его непосредственном участии Язон был подвергнут весьма рискованным испытаниям, а затем отправлен в смертельно опасное путешествие.

О сути всего происшедшего Экшен узнал много позже, когда судьба занесла бывалого охотника на планету Эгриси. А там, на обширном и совершенно диком острове водились редчайшие полосатые собаки, достигавшие двух с половиной метров в холке. Увлекательная получилась охота. Но по эгрисянским обычаям половину любых трофеев полагалось отдавать местному царю, и законопослушный, как и прежде, Экшен явился ко двору И.Д. Йота с положенным количеством выделанных шкур и освежеванных замороженных туш. Ритуальное поздравление удачливого охотника благополучно перешло в пышное застолье. В общем, все было просто здорово, пока посередине этого праздника не появился вдруг уже знакомый Экшену отец Фиодор – верховный жрец главного храма Дзевесо и не отозвал его в сторонку. Странное имя было у этого жреца, впрочем, не более странное, чем и все остальное на Эгриси. «Есть разговор», – доверительно сообщил отец Фиодор, сверкая хитрющими черными глазами из-под низко нахлобученного кремового капюшона. И в тот же миг Экшен вдруг почувствовал, что будет не только слушать, но и слушаться этого человека. Больше того, он понял, что уже давно слушается его, именно его, только его. И совершает один за другим странные поступки, подчиняясь воле загадочного и жуткого в своей загадочности отца Фиодора.

– Мое настоящее имя – Теодор Солвиц, – счел нужным проинформировать верховный жрец.

И от этого Экшену сделалось как будто еще страшнее. Имени такого он никогда не слышал – он был просто уверен в этом. Но вместе с тем, оно вызывало массу совершенно невероятных ассоциаций, словно пробуждались в мозгу чужие воспоминания вперемежку с его собственными. Остервенелые твари планеты Пирр; странный ледяной астероид, излучающий ни с чем не сравнимую злобу, вызывающий жуткий страх; шоу-охота на гигантского снехобирдона в жаркой дарханской пустыне; широкомасштабное сражение со Звездной Ордой в окрестностях Старой Земли; кровавая, яростная поножовщина на пиратской планете Джемейка; летящий в бесконечность и сверкающий ясным золотом древний звездолет «Овен»… И все это в безумной, внехронологической последовательности. В этих проблесках памяти, в этом винегрете из своего и чужого, не было ни прошлого, ни будущего – все фрагменты существовали как бы вне времени. И, осознав такое, Экшен буквально онемел от страха.

А Солвиц меж тем проговорил:

– Спасибо тебе, Экшен. Ты славно поработал на меня. Но к сожалению, Язон динАльт по-прежнему жив, и тебе придется оказать мне еще одну услугу.

– Я не хочу, – выдавил из себя Экшен, удивляясь звукам собственного голоса.

Конечно, он не хотел вновь становиться исполнителем чужой воли, а тем более – убийцей собственного молочного брата и друга детства. Но с другой стороны, произносить такое вслух в подобной ситуации казалось равносильным смертному приговору. И все же слова были сказаны. Словно еще чей-то, не менее могущественный, чем у Солвица, разум одновременно вселился в голову Экшена. Не многовато ли для одного человека?

Солвиц улыбнулся странно и, пожав плечами, очень просто сказал:

– Не хочешь – как хочешь. Мое дело предложить. Но учти: рано или поздно ты все равно попадешь к кетчерам на планету Жюванс. Кетчеры тебе не понравятся, и ты попытаешься бежать оттуда. Некий очень упрямый человек поможет тебе в этом, но вы не сойдетесь во взглядах и в итоге ты попадешь в настоящий ад. Это и будет мое наказание тебе. Можешь считать, что этот маленький тартар я создал специально для тебя. Этакая, если угодно, шутка гения.

Последние два слова он произнес с известным нажимом, и тут же добавил, небрежно махнув рукой:

– Теперь – иди. И можешь улетать с Эгриси куда твоей душе угодно.

Экшен хотел окликнуть Солвица, уже повернувшегося и медленно, с полным безразличием уходившего по длинному пустому коридору царского дворца. Но не сумел вымолвить ни слова. Дыхание неожиданно сперло, перед глазами все плыло, ноги сделались ватными. Что и говорить, на такого зверя, как этот жрец, охотиться его не учили!